(32. С. 36. Перевод А. И. Малеина)
В том же 1246 году, ранней весной, из ставки Батыя на Волге вернулся ещё один русский князь, которого также застал здесь Плано Карпини, — знаменитый Даниил Романович Галицкий, сильнейший из всех русских князей того времени. Недавний по^ бедитель венгров и ляхов у Ярослава, он в 1245 году вынужден был отправиться в Орду, чтобы сохранить за собой галицкие и волынские земли, и также до дна испил чашу унижений.
Из Галицко-Волынской летописи
…Оттуда он прибыл к Батыю на Волгу
[121]. Когда он хотел идти на поклон к нему, пришёл человек Ярослава
[122] Соногур и сказал: «Твой брат Ярослав кланялся кусту, и тебе придётся поклониться». Даниил сказал: «Дьявол говорит твоими устами. Пусть Бог заградит уста твои, чтобы слово твоё не было слышно». В это время его позвали к Батыю, и он был избавлен Богом от злого их волшебства и кудесничания. Он поклонился по обычаю их и вошёл в шатёр Батыя. И сказал ему Батый: «Даниил, почему ты раньше не приходил? А сейчас пришёл — это хорошо. Пьёшь ли чёрное молоко, наше питьё, кобылий кумыс?
[123]» Даниил сказал: «До сих пор не пил. Сейчас, раз велишь, выпью». Тот сказал: «Ъя уже наш, татарин. Пей наше питьё!» Даниил выпил, поклонился по обычаю их… И прислал ему Батый ковш вина, говоря: «Не привыкли вы пить кумыс, пей вино!»
О, злее зла честь татарская! Даниил Романович, великий князь, владел вместе со своим братом всею Русскою землёй: Киевом, Владимиром (Волынским. — А. К.) и Галичем и другими областями, а ныне стоит на коленях и называет себя холопом! Татары хотят дани, а он на жизнь не надеется… Пробыл князь у них двадцать пять дней, был отпущен, и поручена была ему земля, которая у него была. Он пришёл в землю свою, и встретили его брат и сыновья его, и были плач об обиде его и большая радость о здоровье его.
(39. Стб. 807–808. Перевод по: 28. С. 313–315)
Князь Даниил Романович не смог смириться со своим новым положением подручного ордынского «царя». После возвращения от Батыя он встал на путь пока ещё глухого и тайного сопротивления ордынскому игу, ища пути сближения с Западом, донельзя напуганным татарской угрозой. Даниил заключил союз со своим недавним врагом Белой IV, женив сына Льва на дочери венгерского короля, завязал сношения с папой римским Иннокентием IV, который как раз в эти годы, после возвращения из Монголии Плано Карпини, усиленно хлопотал о создании антитатарской коалиции, включавшей бы в себя и правителей русских земель. Ещё больше привлекала понтифика реальная, как ему казалось, возможность подчинения своей власти Русской церкви и унии католичества с православием (на этот счёт в те же годы велись переговоры между папским двором и никейским (византийским) императором).
Из посланий «светлейшему королю Руси Иоанну» (то есть князю Даниилу) «епископа Иннокентия, раба рабов Божьих» (то есть папы Иннокентия IV)
…До сих пор в ваших землях не без опасности для душ соблюдались религиозные установления и обычаи греков, которые упорно и пагубно для самих себя уклонились от единства Церкви. Недавно же
[124] Божеской милостью ваши сердца были озарены для того, чтобы вы признали, что Римская церковь является матерью и наставницей всех других, а верховный понтифик — преемником святого Петра, которому вручены были ключи от Царства Небесного…
Мы направили в ваши края достопочтенного брата нашего… архиепископа Пруссии и Эстонии [Альберта], легата апостольского престола, человека особенно близкого нашему сердцу… Поэтому мы просим, наставляем и настойчиво увещеваем твою королевскую светлость и повелеваем, чтобы ты в вышеозначенных делах и делах, касающихся татар, воспользовался его советом и оказал ему помощь и покровительство, за что затем ты уготовишь себе заслуженное доброе имя у Бога и людей, и мы сможем славить твою королевскую милость достойными хвалами во имя Господа.
Дано в Лионе в 5 ноны мая, третий год понтификата (3 мая 1246 года).
…Склонённые твоими мольбами, мы принимаем тебя и означенное королевство под покровительство святого Петра и наше, что и подтверждаем настоящим письмом…
Дано в Лионе в 5 ноны мая, третий год понтификата (3 мая 1246 года).
При этом папа готов был пойти даже на сохранение в Галицкой Руси православных обрядов — но при непременном признании догмата о главенстве римского папы и подчинении ему Русской церкви.
…Поелику мы особо выделяем тебя среди почитающих Церковь, то с Божьей помощью охотно устремляем слух наш к твоим просьбам и оказываем милостивое благословение твоим пожеланиям. Посему, дражайший во Христе сын, склоняясь к твоим просьбам, мы разрешаем настоящим письмом епископам и другим пресвитерам Руси придерживаться обычаев, связанных с приготовлением Святых Даров из перебродившего теста, и других их религиозных обычаев, которые не противоречат вере католической, то есть вере Римской церкви…
Дано в Лионе в 6 календы сентября, пятый год понтификата (27 августа 1247 года).
…Поелику опасности можно избежать, оградившись щитом Провидения, то мы просим, молим и настойчиво убеждаем твою светлость как об особой милости: когда тебе станет известно, что войско татар направляется против христиан, позаботься сообщить об этом возлюбленным сынам, братьям Тевтонского ордена, проживающим в землях русских, с тем чтобы, как только это известие дойдёт до нас, мы смогли своевременно обдумать, каким образом с Божьей помощью оказать мужественное сопротивление сим татарам.
Дано в Лионе 23 января 1248 года.
(8. С. 122–129. Переводе. А. Большаковой)
Однако реальной помощи от папского престола Даниил так и не дождался, что вскоре (около 1248 года) привело к срыву переговоров и его отказу от королевской короны, предложенной ему папой. Впоследствии, правда, переговоры возобновятся.
