И потому некто сильный из Западной страны, из тех, что называются слугами Божьими
[222], пришёл, желая видеть зрелость силы его, как и в древности приходила к Соломону царица Савская, желая слышать премудрость его
[223]. Так и этот, по имени Андре-яш, увидев князя Александра, возвратился к своим и сказал: «Прошёл я страны и народы, но не видел такого ни среди царей царя, ни среди князей князя».
Услышав же о таком мужестве князя Александра, король части Римской от полуночной страны
[224] помыслил в себе: «Пойду и пленю землю Александрову». И собрал силу великую, и наполнил многие корабли полками своими, двинулся в силе тяжкой, пыхая духом ратным. И пришёл в Неву, шатаясь безумием, и, возгордившись, послал послов своих в Новгород, к князю Александру, говоря: «Если можешь противиться мне, то вот я уже здесь, беру в плен землю твою».
Александр же, слыша слова эти, разгорелся сердцем, и вошёл в церковь Святой Софии, и, упав на колени пред алтарём, начал молиться со слезами: «Боже достохвальный, праведный, Боже великий, крепкий, Боже превечный, сотворивший небо и землю и поставивший пределы языкам, Ты повелел жить, не вступая в чужие пределы!» Вспомнив же псаломскую песнь, сказал: «Вступи, Господи, в тяжбу с тяжущимися со мною, побори борющихся со мною. Возьми щит и латы, и восстань на помощь мне» (Пс. 34: 1–2). И, окончив молитву, встал, поклонился архиепископу. Архиепископ же Спиридон благословил его и отпустил. Он же, выйдя из церкви, утёр слезы, начал ободрять дружину свою, говоря: «Не в силе Бог, но в правде. Вспомним Песнотворца
[225], который сказал: «Иные с оружием, иные конями, а мы именем Господа, Бога нашего, хвалимся. Они поколебались и пали; а мы встали, и стоим прямо» (ср. Пс. 19: 8–9). И, сказав это, пошёл на них с малой дружиной, не дожидаясь многих сил своих, но уповая на Святую Троицу.
Горестно же было слышать, что отец его, честный великий [князь] Ярослав, не ведал о таковом нападении на сына своего, милого Александра, и тому некогда было послать весть отцу, ибо ратные уже приближались. Потому и многие новгородцы не успели присоединиться, так как князь поспешил выступить.
Выступил же на них в день воскресение, 15 июля, на память 630-ти святых отцов Халкидонского собора и святых мучеников Кирика и Улиты, имея веру великую к святым мученикам Борису и Глебу.
И был некий муж, старейшина в земле Ижорской, по имени Пелгуй; ему была поручена стража морская. Он же принял святое крещение и жил среди рода своего, остававшегося в язычестве. Наречено же было имя ему в святом крещении Филипп. И жил он богоугодно, соблюдая пост в среду и пятницу, потому и сподобил его Бог увидеть видение дивное в тот день. Расскажем об этом вкратце.
Разведав вражескую силу, он пошёл навстречу князю Александру, чтобы рассказать ему о станах и укреплениях их. Стоял же он на берегу моря, и стерёг оба пути, и провёл всю ночь, бодрствуя. И когда начало восходить солнце, он услышал на море дивный шум и увидел один насад плывущий; посреди же насада стояли святые мученики Борис и Глеб в червлёных одеждах и держали руки на плечах друг друга. Гребцы же сидели, словно мглою одеты. Сказал Борис: «Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику своему Александру». Увидев такое видение и услышав такие слова мучеников, Пелгуй стоял, охваченный трепетом, до тех пор, пока насад не скрылся с глаз его.
Вскоре после этого приехал князь Александр. Он же, глядя на князя Александра с радостью, рассказал ему одному о видении. Князь же сказал ему: «Об этом не говори никому».
После этого решился напасть на них в шестом часу дня. И была сеча великая с римлянами, и перебил их [князь] бесчисленное множество, и самому королю возложил печать на лицо острым своим копьём.
Здесь же в полку Александровом отличились шесть мужей храбрых, которые крепко сражались вместе с ним.
Один — по имени Таврило Олексич. Этот напал на шнек и, увидев королевича, которого тащили под руки, въехал по доске, по которой поднимались, до самого корабля. И побежали перед ним на корабль, и, повернувшись, сбросили его с доски в Неву вместе с конём. Божьей милостью выбрался оттуда невредим, и вновь напал на них, и бился с самим воеводой посреди полка их.
Второй — новгородец, по имени Сбыслав Якунович; он много раз нападал на войско их и бился одним топором, не имея страха в сердце своём. И немало пало от руки его, и подивились силе его и храбрости.
Третий — Яков, полочанин, был ловчим у князя. Этот напал на врагов с мечом и мужественно бился, и похвалил его князь.
Четвёртый — новгородец, по имени Миша. Этот пешим с дружиной своей напал на корабли и потопил три корабля римлян.
Пятый — из младших людей, по имени Савва. Этот напал на великий шатёр златоверхий и подрубил столб шатёрный. Полки же Александровы, увидев падение шатра, возрадовались.
Шестой — из слуг князя, по имени Ратмир. Этот бился пеш, и окружило его много врагов. Он же, от многих ран упав, скончался.
Обо всём этом слышал я от господина своего Александра и от иных, кто участвовал в то время в той сече.
Было же в то время дивное чудо, словно в древние времена при царе Езекии, когда пришёл Сенахирим, царь ассирийский, на Иерусалим, хотя пленить святой град
[226], и внезапно вышел ангел Господень и избил из полка ассирийского сто восемьдесят пять тысяч, и когда настало утро, нашли лишь их мёртвые тела. Так же было и при победе Александровой: когда победил он короля, то на противоположной стороне реки Ижоры, где нельзя было пройти полку Александрову, нашли многое множество убитых ангелом Божьим. Остаток же их бежал, а трупы мёртвых своих накидали в корабли и потопили в море. Князь же Александр возвратился с победою, хваля и славя имя своего Творца.
На второе лето после возвращения князя Александра с победой вновь пришли из западной страны и построили город в отечестве Александровом. Князь же Александр вскоре выступил и разрушил град их до основания, а самих — одних повесил, а других с собою увёл, а иных, помиловав, отпустил, ибо был он милостив свыше меры.
На третий же год после победы Александра над королём, в зимнее время, пошёл на землю немецкую в силе великой, чтобы не похвалялись, говоря: «Покорим славянский народ под себя».
