“Рано или поздно нам придется обратить взгляд к звездам”
Во вторник 12 апреля Хокинг присоединился к китайской социальной сети Weibo и за час набрал там более миллиона друзей и подписчиков. К выходным их число возросло до 3,4 миллионов. Первая его запись открывалась словами: “Приветствую моих друзей в Китае. Давно пора”. Далее он упоминал свои поездки в Китай и заканчивал так: “Надеюсь на этой странице рассказать вам больше о своей жизни и работе, а в ответ узнать больше о вас”
[530]. Затем последовал замечательный ответ на вопрос о китайском философе Чжуан-цзы: “Как узнать, в реальности мы живем или во сне, – мы этого не знаем и, наверное, не сможем узнать! Чжуан-цзы во сне стал бабочкой – возможно, потому, что он любил свободу. Возможно, я вижу во сне вселенную, а потом гадаю, не снюсь ли я вселенной. Мы должны стремиться к пониманию фундаментальных вопросов бытия. И тогда, возможно, мы узнаем, реальны ли бабочка – и вселенная – или они только часть наших снов”
[531].
В тот же вторник Хокинг вместе с русским физиком-миллиардером Юрием Мильнером и основателем Facebook Марком Цукербергом выступил с заявлением, более дерзновенным, чем все, что нам доводилось слышать с тех пор, как в мае 1961 года президент США Джон Кеннеди возвестил о плане отправить человека на Луну. Breakthrough Starshot, по словам Хокинга, – это космическая программа, которая отправит тысячи крошечных “нанозондов” на расстояния в 2000 раз большие, чем когда-либо преодолевал космический корабль, и скорость их будет всего в пять раз меньше скорости света. “С помощью световых лучей, солнечных парусов и легчайших космических аппаратов еще на глазах нынешнего поколения мы запустим миссию к Альфе Центавра”, – обещал он
[532].
Идею, что сверхмощные лазеры могут стать двигателями запускаемых в космос объектов, впервые выдвинул американский физик, космоинженер и автор научной фантастики Роберт Форвард. Тогда это звучало скорее как сюжет научно-фантастической книги, чем как практический план, – слишком велики были технические проблемы, но сама идея опиралась на прочные научные основания, и сорок лет спустя благодаря прогрессу в использовании лазера, миниатюризации, микроэлектронике и нанотехнологии научная фантастика готова сбыться. Первая подлинно инновационная идея, задействованная в Starshot: нет необходимости, чтобы система, движущая космический корабль, путешествовала вместе с ним. Эта система может быть чрезвычайно большой, тяжелой и мощной, чтобы производить мультигигаваттный лазерный луч, и она может оставаться на Земле. Согласно теории относительности, хотя свет не имеет массы, он обладает импульсом, поэтому свет, ударяя в зеркало, оказывает на него небольшое давление. Если свет чрезвычайно ярок, а зеркало почти ничего не весит, такое давление способно сдвинуть зеркало с места.
Космический зонд без двигателей и запаса топлива весь-то может быть с почтовую марку. Зак Манчестер из Гарварда уже продумал спутники такого размера, и вполне вероятно, что на кремниевом “звездном чипе” разместятся крохотная камера, компьютер, лазер для коммуникации и капля плутония, чтобы и на борту имелся запас энергии. Этот нанозонд также получит парус, размерами намного превосходящий основную часть. Филип Лубин из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, член команды Starshot (его исследования послужили толчком для первых этапов проекта), считает, что парус должен отражать волну лишь одной длины, посылаемую лазером, а для всех остальных волн быть прозрачным. Толщина паруса составит всего лишь несколько десятков атомов. Вместе корабль и парус будут иметь массу всего пять граммов. Эти крошечные парусники вынесет в космос корабль-матка и там будет выпускать их один за другим, дожидаясь момента, когда лазерный луч с Земли подхватит парусник и направит в нужную сторону.
Находящаяся на Земле система будет состоять из множества лазеров, установленных в пустыне на большой высоте. Для запуска требуется луч мощностью 100 гигаватт, который ударит в паруса нанофлота – за десять минут парусники одолеют треть пути до орбиты Марса, причем находящиеся на их борту лазеры будут посылать информацию обратно пусковой установке. Менее чем за двадцать лет флотилия доберется до ближайших звезд.
Очевидны и серьезные трудности, с которыми предстоит иметь дело международной компании, взявшейся за этот амбициозный проект (на сегодняшний день в команду входят 25 знаменитых ученых). Как защитить несущееся на сверхскоростях наносудно от воздействия межзвездной пыли и прочих космических объектов? Как уберечь от космического излучения микрочипы, весьма чувствительные к высоким дозам радиации? Как наделить кораблики функцией самовосстановления на случай, если им будет нанесен какой-то ущерб? Как сфокусировать луч, чтобы он не повредил спутники или не натворил иных бед в космосе? Надо также учесть, что в земной атмосфере свет рассеивается, значит, лишь малая доля лазерного излучения достигнет парусов нанофлота
[533].
И еще одна проблема – добыть денег. В отличие от всех прочих крупных космических программ Starshot полагается на частное финансирование. Мильнер оценивает стоимость проекта в сумму от пяти до десяти миллиардов долларов. Сам он вложил сто миллионов в качестве начальных инвестиций и вместе с Цукербергом активно привлекает новых спонсоров.
Если все это осуществится, Стивен Хокинг и я (мы одногодки) и наши современники вполне могли бы дожить до запуска первой нанофлотилии – через двадцать лет, – но едва ли мы еще будем тут, когда парусники достигнут Альфы Центавра и тем более когда первый сигнал оттуда вернется на Землю (еще плюс четыре года). Однако многие читатели этой книги, скорее всего, своими глазами увидят плоды вдохновенных теорий, научного труда и финансовых вложений
[534]. “Земля – чудесное место, – говорит Хокинг, – но ее не хватит навсегда. Рано или поздно нам придется обратить взгляд к звездам. Миссия Starshot – первый и очень обнадеживающий шаг на этом пути”
[535].
