В первой модели, предложенной Фридманом, размеры вселенной были конечными – и все же вселенная не имела границ. Не было края, за которым она кончалась и начиналось пустое пространство. Вселенная – как мяч: размеры ограниченны, но поверхность сплошная, без краев. Хокинг предполагал, что такой – конечной и вместе с тем безграничной – вселенная может быть и в пространстве-времени. Возможно, и у времени нет начала и конца. Все движется по кругу, образуя замкнутую поверхность, подобную поверхности Земли.
Но что же нам с этим делать? Поверхность Земли мы себе хорошо представляем и понимаем, в каком смысле она и конечна, и безгранична, однако вселенная, конечная и безграничная в пространстве-времени? На что это похоже? От оболочки шара трудно перейти к осмысленной концепции четырехмерной вселенной. Пытаешься – и чувствуешь себя слепцом. Нащупываешь путь и сбиваешься в темноте. Давайте лучше поищем какие-нибудь вехи.
Во-первых, можно указать, на что это непохоже. Не будет никаких “граничных условий”, ведь не будет начала, границы во времени. Вся эта штука попросту свернется и замкнется на саму себя. Хокинг формулирует кратко: граничные условия вселенной – отсутствие граничных условий. Нет начала вселенной и нет конца – нигде. Так что не стоит и спрашивать: а что, мол, было до того? Все равно что интересоваться: а что находится к югу от Южного полюса? На Южном полюсе не может быть указателя с надписью “Юг”. Стрелка с надписью “Прошлое” теряет смысл, когда время становится “пространственным”.
Если на временной оси нет никакого “до” вселенной и “после” вселенной, может ли там найтись “другое место”, что-то вне вселенной – в каком-либо измерении пространства? Модель Хокинга такой возможности не исключает. Может ли быть некое “снаружи” при отсутствии границ? Пока речь шла о мяче, вероятность наружных объектов не исключалась. Где-то в том направлении, куда мог бы посмотреть сидящий на шаре муравей из главы 6, – но он, как вы помните, выглянуть за пределы шара не может. Это измерение не существует для муравья, что, однако, вовсе не означает, будто этого измерения вовсе нет. Идея “других мест” в пространстве, но не “прежде” или “потом” во вселенной, вполне соответствует концепции времени как недолговечной мутации – на самом деле это четвертое измерение пространства.
Все это кажется слишком заумным, а потому едва ли правдоподобным, но рассмотрим вопрос более прямо и просто. Повторим еще раз: как могла бы выглядеть вселенная, конечная и в то же время безграничная в пространстве и времени? Требуются страшно сложные подсчеты, но в результате выходит, что эта вселенная, скорее всего, была бы похожа на ту, в которой мы живем.
Хокинг описывал это так: “Предполагается, что вселенная началась из достаточно “гладкого”, единообразного состояния. Она прошла через период расширения по экспоненте, “инфляции”, когда ее размеры многократно увеличились, но плотность оставалась прежней. Затем вселенная разогрелась и расширилась до современного своего состояния, остывая по мере того, как расширялась. В крупном масштабе она была однообразной, одинаковой по всем направлениям, но на местном уровне имелись отклонения, превратившиеся затем в звезды и планеты”
[197].
В реальном времени – там, где мы живем, – все будет выглядеть так, словно в начале вселенной и внутри черных дыр имеются сингулярности.
Хокинг и Джим Хартл представили эту модель вселенной научному сообществу в 1983 году. Хокинг особо подчеркивал, что это всего лишь гипотеза. Он не вывел такие граничные условия из какого-либо принципа. Просто ему понравилась такая модель. Он подумал, “что это и есть настоящая наука, ведь, по сути дела, сим утверждается, что научные законы действуют повсюду”
[198]. Нет сингулярностей, в которых нарушались бы законы. Такая вселенная самодостаточна. Нужно ли объяснять, как она была создана? Обязательно ли вообще это слово – “создана” или “возникла”? “Она бы просто БЫЛА”, – пишет Хокинг
[199].
Так где же место Творцу?
Напрашивается несколько чисто философских вопросов. Сам Хокинг сформулировал основной: “Если у вселенной нет границ и она самодостаточна… то у Бога не имелось возможности выбирать, с чего начинается вселенная”
[200].
Хокинг не утверждает, что отсутствие граничных условий исключает существование Бога, – он лишь отнимает у Бога выбор, как положить начало вселенной. Не все ученые согласились с ним. Они сочли, что отсутствие граничных условий не слишком-то ограничивает Бога. Даже если у Бога будет отнят выбор, мы зададимся вопросом: а кто решил, что у Бога не должно быть выбора? Этих взглядов придерживался и Дон Пейдж, писавший рецензию на “Краткую историю времени” для журнала Nature. Пейдж, как мы помним, в конце 1970-х был аспирантом и помощником Хокинга. Затем он переехал в Канаду и сделался профессором в Альбертском университете. Их дружба с Хокингом продолжалась, они вместе написали ряд научных работ, и Хокинг знал, что Пейдж постарается найти аргументы и доказать, что и отсутствие граничных условий не отменяет необходимости Творца. Пейдж с этой задачей справился.
На вопрос Хокинга “Так где же место Творцу?” Пейдж ответил, что в иудео-христианской концепции мира “Бог создает и поддерживает вселенную целиком, а не только ее начало. Даже если у вселенной нет начала, это не значит, что она не сотворена, – ведь если художник вместо прямой линии с началом и концом нарисует замкнутый круг, это все равно будет нарисованная фигура, а не возникшая сама собой”
[201]. Бог, существующий вне нашей вселенной и нашего времени, не нуждался бы в “начале”, чтобы сотворить мир, – это с нашей точки зрения в “реальном” времени мир все равно выглядел бы (или мог бы выглядеть) так, словно у него было начало.
В “Краткой истории времени” Хокинг высказал предположение, что место для Творца все же найдется. “В самом ли деле единая теория настолько убедительна, что она сама себя порождает?” Если нет, “то что же вдыхает пламень в уравнения и создает вселенную, которую эти уравнения описывают?”
[202]. В книге “Краткая история времени: путеводитель для читателя” Хокинг напишет, что если гипотеза об отсутствии граничных условий верна, значит, он сумел понять, как началась вселенная. “Но я все равно не знаю, почему она началась”
[203]. И он хотел бы это выяснить, если получится.
