— На компьютере писать проще, чем ручкой. Я ведь печатаю со скоростью сто слов в минуту.
Я пробежала глазами бумаги. Хороший слог, доступность изложения, текст разбит на разделы — словом, там было все необходимое мне для начала.
— Каков твой вывод? — спросила я.
— Слушай, тебе нравится моя сумка? На Манхэттене купил, последний писк моды, — сказал он, стараясь казаться легкомысленным.
— Не пытайся меня отвлечь. Что ты выяснил, Рики?
Он мотнул головой и заговорил, тщательно выбирая слова:
— Вывод, дорогая сестра, состоит в том, что твои подозрения, по всей вероятности, небезосновательны.
— Значит, я права?
— Думаю, да.
Мы замолчали. Я обдумала его слова и спросила:
— Ты ездил на станцию техобслуживания?
— Да, на станцию техобслуживания ездил.
— И что там узнал?
— Все здесь написано.
— Что узнал, Рики?
— В тот день было две аварии. Подозреваемых двое: пожилая дама и некий тип из Голливуда.
— Тип из Голливуда? О чем это ты?
— Я тебе не рассказывал? В Фэрвью полно голливудских типов. Туда Том Круз переехал, вокруг этого солнца вращаются планеты помельче. Элита приезжает кататься на лыжах, теперь ведь в Аспене и Вейле полно быдла, hoi polloi, как говорят американцы. А там, в Фэрвью, я познакомился кое с кем. Приглашали на вечеринку.
— Не может быть.
— Может. Познакомился с очаровательным молодым человеком, у нас с ним обнаружилось полное взаимопонимание.
— Надеюсь, ты был осмотрителен.
— Я всегда осмотрителен, дорогая.
— А как же досмотр в аэропорту? — спросила я.
Куба — одна из немногих стран мира, где приходится проходить через металлодетекторы, сканеры и подвергаться обыску после полета. Нужно это для того, чтобы изымать у пассажиров контрабанду вроде запрещенных книг, газет и журналов. Агенты, должно быть, читали отчет Рики и задавали ему вопросы о содержании.
Рики вздохнул, будто услышал несусветную глупость, и объяснил:
— Таможенники у нас умом не блещут. На первой странице говорится о конференции. Я постарался, чтобы было поскучнее. Они ведь только первые несколько строчек читают, а там сплошь — похвалы нашим братьям.
— Хитер, — оценила я и принялась рассматривать фотографии. Мотель, гора, пустынная горная дорога. «Рейнджровер» с вмятиной слева на переднем бампере. — Просто поразительно! Я на такой результат даже и не надеялась. Ты молодец, Рики, постарался, — сказала я, движимая искренним чувством.
— Да, я молодец. — Он доел и теперь раскуривал сигарету. Американскую.
— Что известно об этом «рейнджровере»?
— Ну, владелец — человек по имени Эстебан, этакий медведь, не гомосексуалист, американец во втором поколении, машину на станцию техобслуживания для ремонта не пригнал, но, кажется, покалечил ее примерно в это же время. Может быть, сбил оленя. Тут небольшая вмятина, но я знал, ты заинтересуешься.
— Почему его не подозреваешь?
— Трудно представить, чтобы убийца полгода разъезжал с кровью и ДНК жертвы, размазанными по машине.
— Гм, тут ты, может быть, и прав. А что за человек этот Джек Тайрон? — спросила я, по диагонали просматривая его выводы.
— Кинозвезда, тип из Голливуда, о котором я говорил.
— Никогда о таком не слышала.
— Он из подающих надежды. Познакомился с ним на вечеринке, разговорился, тоже, увы, гетеросексуал до мозга костей.
— Рики! Он у тебя в списке подозреваемых!
— Второстепенных подозреваемых. Может, кто-то его и покрывает, но алиби его кажется безупречным. Во время аварии находился в Лос-Анджелесе. С ним вроде бы полный порядок, но, как я уже говорил, в плане сексуальной ориентации он — что твои ворота — такой же правильный. Даже не пытался завлечь меня на собрание сайентологов, в отличие от моего очаровательного нового друга, который попробовал прямо на следующее же утро.
— А что это за собрание сайентологов? — невинно поинтересовалась я.
— О, бог ты мой, сестра! Ты что, журнал «Яма» не читаешь?
Слово la yuma — «яма» на уличном жаргоне — означает все, что угодно, связанное с янки. Американские журналы, конечно, можно было бы достать, но зачем расходовать твердую валюту на «Пипл» или «Вог» — выше моего разумения.
— Мне деньги нужны, чтобы платить за еду и электричество, — назидательно произнесла я.
— Ах-ах-ах, бедные изголодавшиеся государственные служащие!
— Заткнись.
Он сокрушенно покачал головой и жалостливо на меня взглянул:
— Да, кстати о сайентологах. Там и о них в конце есть. В ночь, когда произошла авария, один из них, по-видимому, разбил гольф-карт на Пёрл-стрит. Не думаю, что это должно нас интересовать, но, может, захочешь проверить.
Убрала исписанные листы в папку и усмехнулась, глядя на него:
— Что ж, постарался, Рики, впечатляет.
— Я сильно рисковал.
— Еще бы!
— Очень гордился фотографиями. Мне казалось, они могут оказаться полезными.
— Ты говорил с Карен?
Он постарался скрыть истинное отвращение, изображая комическое.
— Нет. Это дельце оставил тебе. Если поедешь к ней, — кривя губы, произнес Рики.
— Поеду — поговорю.
— Чего не смог достать, так это отчет шерифа. Мне сказали, закон о свободе информации позволяет подать запрос — если б я был гражданином США.
— Так и сказали? — уточнила я.
— Именно так.
Рики помахал рукой приятелю, проходившему мимо.
— Ну что ж, теперь моя очередь, — вздохнула я.
Рики откинулся на спинку стула.
— Вовсе не обязательно, дорогая. У нас есть представительство в Мексиканском консульстве в Денвере.
[5]
Можно попробовать через его сотрудников, — предложил он.
— Нет, Рики, я решила. Мне очковтирательства не надо. Хочу все сделать сама.
— И ты, разумеется, единственный человек, которому такая работа по плечу.
В его голосе отчетливо слышался сарказм, но спорить мне не хотелось.
— Я решила, Рики.
Он молча выпустил кольцо дыма и помахал очередному знакомому.
— Большое спасибо тебе за это. — Я похлопала рукой по папке.
