Мэйн-стрит. Серые облака. Малолюдно.
Семья с детьми. Соскучившиеся по шопингу девицы закупали все необходимое после напряженных часов, проведенных на лыжных спусках. Человек шесть сидели в «Старбаксе» и около заведения под названием «Чай и кофе у Пита», кое-кто по-прежнему в резиновых вьетнамках и шортах, несмотря на погоду.
Эти меня не замечали.
Мне тоже не было до них дела.
Тут я опять усмотрела «хвост» — человека из машины с нью-йоркскими номерами, он шел за мной пешком.
Наверняка агент СИН: если бы расследованием убийства в пустыне Нью-Мексико занимались люди из ФБР, я бы слежки не заметила.
Нашла закусочную, где подают бурито, свернула за угол на Логан-стрит, нырнула в переулок.
Мусорные баки, мусорные контейнеры, белки.
Жду своего преследователя.
Он быстрым шагом проходит мимо и сворачивает за первый же угол. Бросаюсь бегом вверх по склону Потной Спины к мотелю.
Его «тойота» стоит у разворота на прежнем месте.
На второй день моей службы лейтенант Диас показал фокус с вешалкой для одежды: ею, как оказалось, можно открыть любую машину. Этим способом я пользовалась не раз. Правда, сейчас у меня нет вешалки, но где наша не пропадала?
Я подобрала здоровенный сук, разбила окно у переднего пассажирского сиденья, открыла дверцу и заглянула в машину.
Спальный мешок, пакеты из «Макдоналдса», алюминиевые банки с содовой, пластиковая бутылка из-под воды, полная мочи. Ничего интересного, если б не цифровая камера в бардачке. Положила ее в карман плаща и отправилась подкрепиться.
Наши дороги пересеклись совсем не так, как я надеялась.
Возвратившись к закусочной, я заказала фахитос с говядиной и на небольшом экране камеры стала рассматривать фотографии, сделанные «хвостом».
Мотель, деревья, несколько снимков с белками, он сам и — вот удача! — на нескольких я, Эстебан, Пако… еще какие-то люди…
Да, это Служба иммиграции, точно. Меня это нисколько не обеспокоило, но следовало предупредить Пако. Как жаль, что он не уехал в Лос-Анджелес! Если его депортируют сейчас, он снова окажется там же, где начинал. Бедный парень.
Съела фахитос и выпила банку теплого пива «Корона».
— Неважно у тебя выходит, — сказал по-испански незаметно подошедший «хвост».
— Что именно? — переспросила я, взглянув на него и пытаясь сохранять невозмутимость.
Он не был зол, просто выглядел усталым. Протянул руку, я положила в нее камеру, он сунул ее в карман.
— Мне больше всего понравились белки.
— Что еще взяла?
— Не поверите, так и не смогла выбрать между бутылкой с мочой и пакетами из «Макдоналдса».
— Счастливо, — буркнул он и повернулся, собираясь уйти.
— Постойте. Вы кто? — спросила я.
— Я-то? Я из тех, кто не любит, чтобы гребаные сучки за нос водили!
— Только так и можете разговор поддержать? Боюсь, унылые у вас перспективы, не все умственные возможности используете.
Он вздохнул.
— Думаешь, ты очень умная? Еще посмотрим! — пригрозил он и вышел из закусочной.
А я битых десять минут обдумывала варианты язвительных ответов типа «Я умна только по сравнению с некоторыми»…
Час выдался удачным, по такому случаю я заказала пиво «Негра Модело» и, перед тем как пить, некоторое время созерцала причудливую бутылку. Чтобы рассматривать разные гипотезы, у меня не хватало информации. И кроме того, меня ожидали другие дела.
Нашла в рюкзачке телефон, оставленный мне Эстебаном.
— Алло!
— Кто это? — спросил Эстебан.
— Мария.
— Что там у вас? Хочешь взять машину?
Хорошо бы. Она мне понадобится вечером, но звонила я совсем по другому поводу.
— Нет, — успокоила его я.
— Хорошо. Пешком в город сходишь, на хрен. Все пользуются моей собственностью, кому охота, всё, сыт по горло. У вас у всех это запросто. Двадцать лет назад вам пришлось бы надрываться, чтобы себя прокормить. Не знаю, зачем разрешил… Даже не пробуй. Я попрошу, пусть проверят по джи-пи-эс, выяснят, ездят ли на ней. Машину не трогайте до понедельника, я тогда вернусь. Вам дай палец, вы всю руку оттяпаете.
— Я ее вообще не брала.
— Кто-то на ней ездил. Я ее на учет поставил где следует. Злоупотребляете моим человеческим отношением. А, да, что это про тебя говорят, будто задаешь вопросы о какой-то аварии? Бригс мне оставил на автоответчике сообщение, он совсем взбесился.
— Я как раз хотела с вами об этом поговорить.
— Ну?
— Частный детектив задавал всем вопросы об аварии, она произошла здесь в мае. Его наняли в мексиканском консульстве в Денвере. Видимо, кто-то насмерть сбил мексиканца на Олд-Боулдер-роуд. Так вот этот детектив пронюхал, что ваша машина тоже побывала в аварии примерно в это же время. Он думает, вы к ней как-то причастны.
Последние мои слова вызвали серию замысловатых ругательств, в которых упоминалась мать детектива и разнообразные, но в равной степени противоестественные формы соития. Я на время отодвинула трубку от уха.
Дав ему высказаться, я вернулась к основной теме:
— Что мне ему сказать? Он хочет забрать машину в лабораторию для судебной экспертизы.
— Господи, стоит уехать на день из города, и тут же Бригс с ума сходит, и машину конфискуют! Что там у вас творится, черт возьми?!
— Ничего особенного, дон Эстебан, все путем. Этот детектив ко мне слегка неравнодушен, так что я сама смогу все уладить. Но что мне ему сказать?
— Пропади все пропадом! Я сбил гребаного оленя. За неделю до аварии на Олд-Боулдер-роуд. Я был с Мануэлито и Дэнни Ортега. Ну зацепили старую самку. Боже мой! И кроме того, тут всем известно, как погиб этот мексиканец.
— А…
— Ну да, это ни для кого не секрет, один наш друг, проживающий на холме, сбил бедного ублюдка. Эти уж мне раздолбаи! Бригс постарался, так что все шито-крыто, готов спорить на что угодно. Голову даю на отсечение.
— Кто-то из голливудских, что ли?
— Эти в городе могут творить все, что им заблагорассудится. Потому-то и удается выжимать из них солидные чаевые. Кстати, тебе о чаевых пока никто не говорил? Рождество уж не за горами.
Я не стала отвлекаться на эту тему:
— Так что мне сказать детективу-то? Что это был один из голливудских?
— Нет-нет, вообще ничего не говори. Не наше это дело. Ничего не говори.
— Ладно.
— Но я знаю. Да-да, решили, что могут меня не посвящать. Хрен вам! Я и так знаю, чьих это рук дело. Почти наверняка!
