– Видали? – спросил он.
– Так точно.
– И я видел, – доложил Макаров.
– Их там не менее десяти человек. Но, я думаю, больше. Вот сволочи! У меня ведь должно было выдвигаться тридцать человек. И я, кстати, с ними собирался. С такой позиции всех положили бы к чертовой матери. И каково мнение начальства?
– Атаковать. Товарищ старший лейтенант сказал что-то про секретный мост…
– Да черт с ним, с мостом! Новый построим! Надо этим гадам врезать, а то никакой жизни не будет.
Отряд был поднят. Один взвод с тремя ручными пулеметами Аганбеков отправил на берег реки, к броду. Остальные двинулись по лесу. В бой шло человек сорок. Вскоре они оказались в жуткой глухомани. Сначала шел лес, потом потянулись высокие кусты.
– Это мы куда? – спросил Макаров.
– А вот увидишь, – хитро ухмыльнулся Голованов, присоединившийся к паре разведчиков.
Вскоре передовая группа вышла на берег Щачи. Река в этом месте была широкая, ничего не говорило о том, что тут может быть брод. Несколько партизан исчезло в прибрежных кустах. Там послышалась какая-то возня – и вскоре из зарослей показалось некое бревенчатое сооружение. Один его край, подгоняемый течением, поворачивался поперек реки. Вскоре все стало ясно. Это был наплавной мост шириной примерно в два метра. Течение само собой устанавливало его. Вскоре дальняя сторона сооружения достигла берега. Переправа была готова.
– Ничего себе! – только и мог сказать Макаров.
– Никогда не видел? – усмехнулся Аганбеков. – Партизанский мост это называется. Легко наводится – и так же просто убирается. Мы приготовили несколько таких мостов через Щачу на случай, если соединению придется быстро удирать. Или вот на такую пиковую ситуацию. Понятное дело, чем меньше людей о подобных делах знает, тем лучше.
* * *
Вскоре все партизаны были на левом берегу.
– Голованов! Возьми семь человек. Мы будем атаковать их вдоль реки, ваша задача – зайти глубже, перекрыть им отход. Вступать в бой, когда начнется стрельба. Вопросы есть?
– Никак нет.
– Действуйте!
Мельников, Макаров, Голованов и еще четверо бойцов двинулись по лесу. Когда до позиций врага осталось примерно с полкилометра, Голованов распорядился:
– Макаров, Мельников, вы двигайте вперед, поглядите, что там и как. Разберетесь – свистните. Тут мы попрем.
– Осторожнее, ребята, под пули зря не лезьте. Это вам не солдаты охранных рот, – напутствовал товарищей старшина.
Сергей и Григорий двинулись ползком вперед. Вскоре Макаров заметил нечто интересное. Ага, точно – между двумя соснами явно кто-то лежал. Понятное дело, засада была обращена на север, но егеря прикрыли и противоположное направление. Вряд ли они ожидали удара с тыла – но ведь оттуда могла совершенно случайно появиться какая-нибудь партизанская группа. А разведчики вышли с совершенно неожиданной стороны, откуда их никто не ждал. Макаров показал Сергею знаками: отходить к группе, забирая при этом еще в сторону, чтобы выйти на край низины. Егеря ведь вряд ли будут стоять насмерть на никому не нужном рубеже. Не такая у них задача. Когда начнется заваруха – они попытаются отойти. Вот тут-то и постреляем.
Но красивой операции не вышло. От реки послышалась стрельба. Эх, спугнули… Тут задергался и часовой, видимо, пытавшийся понять, что происходит. Зря он так. Григорий, державший егеря на мушке, дал длинную очередь. Немец ткнулся носом в землю. Старшина свистнул. Пошла потеха.
Между тем со стороны реки стрельба усилилась, послышались разрывы гранат. Заговорили пулеметы и на той стороне Щачи. Значит, егеря стали отходить вниз по реке, по болоту – и попали в поле зрения пулеметчиков.
Между тем Мельников, оказавшийся в одиночестве, бежал через лес. Задачу свою он знал – отрезать егерям отход. Внезапно, выскочив из-за елок, он увидел врага почти рядом, в нескольких шагах. Рослый человек в пятнистом комбинезоне доставал из кармана рожок автомата. Сергей нажал на курок, но проклятая фашистская машинка не сработала. Перекос.
И тут Сергей убедился, что егеря – серьезные парни. Автомат немца полетел в сторону, а сам он метнулся на землю, перекатился и вскочил, как чертик из шкатулки, возле Сергея, а в его руке уже сверкала финка. Причем держал ее враг в левой руке.
Фриц широко махнул рукой с ножом, целя в бок. Обычное дело – отбить удар двумя руками с автоматом… Но каким-то шестым чувством Сергей понял, что это делать не надо. Он ушел в сторону – и кинул автомат плашмя немцу в лицо. А затем ударил его ногой под колено. Немец повалился, успев встретить в полете кулак разведчика.
Мельников оглядел валяющегося фрица. Интересно, живой или нет. Вроде, живой… Это хорошо. Пленный егерь нам пригодится. Мельников перевернул бесчувственного фрица на живот и стал связывать ему руки веревкой, которую всегда таскал в кармане. Привычка охотника за «языками»…
Приводя в порядок автомат, Сергей вспоминал рукопашную схватку. Почему он понял, что нельзя применять стандартный прием пограничников, который Макаров демонстрировал всем желающим? А… Немец уж больно широко размахнулся. Демонстративно. Тоже, видать, сообразил, что перед ним серьезный противник.
– Ну да, – вслух подвел итог Сергей. – Я попытался бы отбить удар ножа автоматом, а он – видать, опытный боксер – врезал бы мне правой в морду так, что я бы не встал…
* * *
Тем временем Аганбеков и его бойцы все же вытеснили немцев в заболоченную низину. Теперь по ним стреляли из леса, с возвышения. Справа, с той стороны реки, откуда эта болотина отлично просматривалась, садили пулеметы. Макаров со своими ребятами, особо не высовываясь, поджимали справа. Егеря свирепо огрызались, но они очутились в очень скверном положении. На низине росли лишь редкие кусты, а болото было достаточно глубоким. По колено примерно. То есть особо не побегаешь. Так что охотники стали жертвами. Сдаваться они не собирались; впрочем, этого им никто и не предлагал. Большинство из отступавших так и осталось в этой низинке. Но нескольким удалось достичь леса на противоположной стороне. Гоняться за ними Аганбеков счел излишним.
– Мельников! Ты живой? – заорал Макаров.
– Живой я! У меня пленный! Идите сюда, а то мне его лень тащить! Он в полной отключке! – донеслось из леса.
Макаров и Голованов пробились к дружку.
– О, судя по нашивкам, офицер
[34], – протянул старшина, оглядывая лежащую на земле крупную фигуру в камуфляжном костюме. – Но ведь он же мертвый.
– Оклемается. Они, гады, живучие. Я, когда «языков» брал, и сильнее прикладывал. А этот – вообще амбал. Да и боксер, судя по всему. Такие от удара кулаком в лоб не помирают. Не мог же я не доставить подарка особисту!
– А весело фрицы стали воевать… – сказал кто-то из партизан, тоже подошедших поглядеть на пленного егеря.
