Обращение Иоанна Павла к молодым марокканцам, произнесенное по-французски, было поразительно простым по стилю, — это было, по сути дела, краткое изложение его идей христианского гуманизма, адаптированное для этой своеобразной аудитории.
— Я пришел на встречу с вами, начал Папа, — как верующий… чтобы просто свидетельствовать о том, во что я верю, чего желаю для блага моих братьев, человечества и что согласно моему опыту считаю необходимым и полезным для каждого.
Он начал с мысли о Боге, «поскольку именно в Него мы, мусульмане и католики, веруем». Бог — «источник всяческой радости», и, свидетельствуя об этом, мусульмане и католики молятся, ибо «человек не может жить без молитвы, как не может он жить без воздуха».
Касаясь одного из самых трудных вопросов католическо-мусульманских взаимоотношений — религиозной свободы, Папа выразил мнение, что самой твердой основой для религиозной свободы является не мирское безразличие или нейтральность по отношению к религии, а истинная религиозная вера.
Покорность Богу и любовь к человеку должны привести нас к уважению прав человека, сказал Иоанн Павел. А это уважение невозможно без «взаимности во всех отношениях, и прежде всего в том, что касается фундаментальных свобод, и особенно религиозной свободы…
Задачей молодежи, заметил он, является построение более «братского мира», «разрушение барьеров, возводимых порой гордостью, но чаще всего — слабостью и страхом перед другими людьми». Он призывал новое поколение, стоявшее перед ним, жить «в единстве с другими, с тем чтобы каждый народ имел возможность накормить себя, заботиться о себе и жить в мире». Но «как бы ни важны были экономические проблемы, человек живет не хлебом единым». Это — самая главная весть, которую они могут нести миру, наследуемому от старшего поколения: веру в то, что «мы живем не в закрытом мире, изолированно друг от друга».
Необходимо признавать как то, что их объединяет, так и то, что отличает друг от друга. Как христиане, так и мусульмане веруют в единого, всеправедного и всемилостивого Бога, Который желает, чтобы его человеческие создания были спасены и жили с Ним вечно. Как христиане, так и мусульмане веруют в «необходимость молитвы, поста и благотворительности, раскаяния и прощения». Что же касается «важных различий» между этими двумя верами, суть которых — христианская вера в Иисуса как Сына Божия и Искупителя мира, «мы можем принять их со смирением и уважением, во взаимной терпимости. Здесь заключена тайна, и Бог однажды просветит нас, я уверен». Теперь же, если христиане и мусульмане вместе вручат себя «предопределению Божьему и покорятся Его воле», они создадут новый «мир, в котором мужчины и женщины живой и активной веры воспоют славу Богу и будут стремиться к построению человеческого общества в соответствии с волей Божией».
Кардинал Йозеф Томко был тогда там же, на стадионе в Марокко, и не знал, чего ожидать. Он смотрел на собравшихся людей, а не на Папу, и видел интерес, смешанный с благоговением. Мусульманские подростки Касабланки слушали епископа Рима с гораздо большим интересом и уважением, чем многие взрослые голландские католики.
СИЛА, ЯВЛЕННАЯ В СОПРОТИВЛЕНИИ
Борьба за свободу в Восточной Европе продолжала набирать силы в месяцы, предшествовавшие Чрезвычайному Синоду 1985 г.
27 февраля советский министр иностранных дел Андрей Громыко прервал ежегодное великопостное уединение Папы, испросив у него аудиенцию. Иоанн Павел, как и всегда, говорил ему «о религиозной свободе и освобождении для Церкви». У Громыко же на уме было совсем другое. «Он был очень обеспокоен американской стратегической оборонной инициативой, — вспоминал Папа, — и искал у Церкви помощи против Соединенных Штатов». Иоанн Павел понимал, что Громыко более, чем что-либо иное, интересовала проблема ослабления позиции Советского Союза в его противостоянии с НАТО, и отказался включиться в антиамериканскую кампанию.
В середине 1985 г. Иоанн Павел развернул свою кампанию — за свободу использования культурного сопротивления в качестве метода борьбы. Хотя чехословацкий режим отказал ему в визе для участия в службе, посвященной 1100-й годовщине смерти святого Мефодия, в Велеграде в июле, Папа нашел способы незримого присутствия на этих церемониях. 19 марта он подписал письмо ко всем священнослужителям Чехословакии, напомнив им о том, что Мефодий вместе со своим братом Кириллом создали основы славянской культуры на востоке Центральной Европы. Их евангелическая деятельность с ее особенным влиянием на формирование культуры народов коснулась всех сторон жизни. И сегодня Мефодий преподает нам три урока. Первый — это «мужество принять историю и человечество в их нынешнем виде, положившись на тайну Божественного Предопределения, даже если нынешняя историческая ситуация такова, что принять ее трудно, больно и почти невозможно…» Второй урок Мефодия священникам Чехословакии состоит в необходимости сохранять религиозный характер их священнической деятельности. В те времена служители, которым позволялось публичное служение, как и те, кто был вынужден работать подпольно, подвергались искусительному секуляризирующему влиянию режима Гусака. Подобно Мефодию все они должны помнить, что избраны Богом для особой миссии. И третий урок касался их ответственности. Как и Мефодий, они, будучи священниками, должны предостерегать о вечных последствиях выбора, совершаемого в истории. Надежда Иоанна Павла, возлагаемая на годовщину смерти святого Мефодия, заключалась в том, что для священников Чехословакии эта годовщина станет «мощным стимулом к обретению святости, необходимой для поддержки современного человека, который вопрошает, страдает и ждет… вашей работы любви и спасения во имя Христа».
Кардинал Франтишек Томашек зачитал письмо Папы 1100 чехословацким священникам — одна треть пресвитериата страны — на многолюдном памятном собрании в Велеграде 11 апреля. Это стало самым значительным публичным проявлением католической и священнической солидарности в Чехословакии с 1948 г.
Иоанн Павел продолжал отмечать вклад Кирилла и Мефодия в религиозную и культурную историю Европы, посвятив их памяти четвертую энциклику «Slavorum Apostoli» [ «Апостолы славян»]. Вышедшая в июне 1985 г., эта энциклика представляет фессалоникийских братьев преданными евангелистами, заботившимися как о единстве, так и об универсальности Церкви. Их миссионерская работа ввела западных славян в европейскую историю и привела к Спасению. «Славяне смогли тогда ощутить, что и они тоже, вместе с другими народами Земли, являются потомками и наследниками обетования, данного Богом Аврааму». Придя в Моравию, еще до разрыва между христианским Востоком и христианским Западом, братья осуществляли миссию, одобренную как епископом Рима, так и Патриархом Константинопольским. Они олицетворяли любовь к единению Церкви Востока и Запада и стремление к ее универсальности. Поскольку они создали основы литературной культуры западных славян, их евангелизм «постоянно присутствовал в истории и в жизни этих народов и наций», несмотря на то что в отдельные периоды истории их вклад игнорировался людьми и режимами.
«Slavorum Apostoli» затрагивала противоречивые вопросы, которые поднимались после Второго Ватиканского Собора и относились к областям, далеким от Богемии, Моравии и Словакии. Одним из них была проблема «инкультурации», задающаяся вопросом, каким образом Евангелие должно вводиться в различные культуры. В девятом веке некоторые считали, что Кирилл и Мефодий, намеревавшиеся принести Евангелие славянам на их собственном языке, подрывают единство Церкви. Братья не согласились с этим так же, как Иоанн Павел II не соглашался теперь. Успешная евангелизация, утверждал Иоанн Павел, невозможна без «хорошего представления о внутреннем мире» тех, кому адресована проповедь. Кирилл и Мефодий «задались целью понять язык, обычаи и традиции славянских народов, проникнуть в их стремления и человеческие ценности, чтобы выразить их» в свете Евангелия. Уважение к подлинным человеческим ценностям других и стремление осветить эти ценности через Евангелие составляло сущность «инкультурации», проводимой Кириллом и Мефодием.
