Будучи одиннадцатым ребенком Зигфрида и Аугусты Стейн, Эдит родилась в Бреслау (Вроцлаве) 12 октября 1891 г.; это был Йом Кипур (иудейский День очищения). Зигфрид Стейн, торговец, умер в сорок восемь лет, не дожив до двухлетия дочери. Ее мать, женщина глубокой иудейской набожности, осталась с семью выжившими детьми. Ей пришлось самой растить их и вести дела, так как состояние финансов после смерти мужа было крайне неустойчивым. Младшая дочь Эдит была для нее «последним заветом» покойного супруга. Необычайно одаренная девочка, утратившая в юности веру в Бога своей матери, Эдит всю жизнь оставалась под впечатлением религиозного благочестия фрау Стейн.
Взрослея, Эдит Стейн становилась все более любознательной. Ею овладела страсть к познанию, и она всегда стремилась проникнуть в самую суть вещей. Эта страсть приобрела определенное направление, когда, обучаясь в университете в Бреслау, Эдит прочла книгу «Логические исследования» Эдмунда Гуссерля, основателя феноменологии
[23]. Переведясь в Геттингенский университет, чтобы работать непосредственно с Гуссерлем, Эдит Стейн быстро стала одной из его самых способных студентов и встретилась с ведущими деятелями движения феноменологии, в том числе Адольфом Рейнахом, с лютеранской семьей которого стала близко дружить. Когда Рейнах погиб во Фландрии в Первую мировую войну, Эдит была поражена стойкостью, с которой его молодая вдова восприняла смерть мужа. Молодому философу Стейн тогда впервые довелось столкнуться с верой, черпающей силу в страданиях, принятых Христом на Кресте.
Эдит Стейн стала ассистенткой-аспиранткой Гуссерля в 1916 г. и переехала вместе с «Мастером», как называли его студенты, во Фрайбургский университет, где в 1917 г. получила докторскую степень. Ее религиозные поиски ускорил политический хаос, наступивший после поражения Германии в Первой мировой войне; она читала Новый Завет и Кьеркегора и писала эссе о природе человеческого сообщества и его взаимоотношениях с государством. Момент озарения пришел, когда она гостила у своей подруги, также феноменолога, Хедвиг Конрад-Мартиус и ее мужа. Однажды друзья оставили ее вечером одну; Эдит просматривала книги в их библиотеке, чтобы взять что-нибудь почитать. Она выбрала автобиографию святой Терезы Авильской и буквально не могла от нее оторваться. Одолев за ночь всю книгу, она сказала себе: «Вот — истина». Эдит Стейн купила католический служебник и катехизис, изучила их и попросила священника местного прихода в Бергзаберне, близ фермы Конрад-Мартиусов, крестить ее. Пораженный познаниями Эдит в католицизме, священник сократил период ее предварительного обучения. Эдит Стейн крестилась 1 января 1922 г., приняв христианское имя Тереза. Ее крестной матерью была лютеранка Хедвиг Конрад-Мартиус. Фрау Стейн заплакала, когда Эдит сказала ей о своем обращении. Эдит продолжала посещать синагогу вместе с матерью, читая псалмы во время богослужения по своему латинскому бревиарию
[24], и фрау Стейн была тронута ревностными молитвами своей дочери: «Я никогда не видела, чтобы кто-либо молился так, как Эдит».
Эдит Стейн хотела поступить в монастырь кармелиток сразу же после обращения, но решила подождать с этим, не желая огорчать мать своим уходом. Восемь лет она преподавала в доминиканской средней школе для девочек в Шпрее. В этот период она начала переводить труды Фомы Аквинского и собиралась писать тезисы, чтобы получить право преподавать в университете. Тезисы должны были свести воедино феноменологию и томизм.
С 1928 по 1932 г. Эдит Стейн много путешествовала по Германии, Швейцарии и Австрии, все более увлекаясь христианским феминизмом. Она первая попыталась развить католическое представление о женщине в современном мире в противовес национальной идеологии, заявлявшей, что жизнь женщины должна ограничиваться исключительно «детьми, кухней и церковью». Она видела тучи, сгущавшиеся над Европой, и резко ставила вопрос об образовании женщин-католичек: «Бредя через минное поле современного общества, имеем ли мы право все время оглядываться назад, когда наш противник объявляет войну нашим взглядам?»
Когда антисемитизм начал разъедать общественную жизнь Германии, Эдит Стейн испытывала сильное искушение уйти в монастырь и предаться жизни, наполненной размышлениями. Но ее духовник и друзья продолжали настаивать на том, что она нужна Церкви в качестве общественного деятеля и поэтому должна продолжать активную жизнь. Ее недолгое пребывание в должности лектора Мюнстерского университета завершилось с введением новых антисемитских правил, а от предложения преподавать в Южной Америке она отказалась. Наконец 30 апреля 1933 г., молясь в приходской церкви, она почувствовала, что «Добрый Пастырь дает ей… Свое согласие» вступить в орден кармелиток. После мучительного, душераздирающего прощания с матерью и семьей Эдит Стейн в возрасте сорока двух лет ушла в кармелитский монастырь в Кёльне. 15 апреля 1934 г. она надела монашеское облачение, приняв религиозное имя сестра Тереза Благословенного Креста.
Наставники просили ее не прекращать работу над научными и популярными трудами. Она переработала свои академические тезисы, написав на их основе главную философскую монографию «Конечное и Вечное бытие» и еще три книги, среди которых «Наука постижения Креста». Жизнь ее пр’ этом протекала в ревностных молитвах, как того требовал устав монастыря. (По воскресеньям она часто говорила:
— Слава Богу, сегодня я не должна писать. Сегодня я могу молиться.)
Мать Эдит Стейн умерла 14 сентября 1936 г., не сумев примириться с решением дочери уйти в монастырь. Она считала это окончательным разрывом Эдит с еврейским народом. Сестра Тереза Благословенного Креста дала вечный обет 21 апреля 1938 г., только впоследствии узнав, что Эдмунд Гуссерль принял веру в Бога незадолго до того, на смертном одре. После Кристалнахта
[25]8 ноября 1938 г. Эдит Стейн стала беспокоиться, что ее присутствие в кёльнском монастыре кармелиток может навлечь опасность на других монахинь. Игуменья в конце концов согласилась с нею и помогла перевестись в монастырь кармелиток в Эхте в Голландии. Эдит покинула Кёльн 31 декабря 1938 г.
У Стейн было давнее предчувствие, что ее личная судьба и судьба еврейского народа, с которым, как ей верилось, она никогда не порывала, тесно связаны Провидением. После прибытия в Эхт она написала свой последний завет. Его заключительные слова полны интуитивного предвидения того, что ждет ее впереди, и готовности принять это, «познав науку Креста»:
Я с радостью принимаю заранее смерть, которую Бог назначил мне, полностью предаваясь Его святой воле. Да приимет Господь мою жизнь и смерть во славу и почитание Его имени, ради укрепления Его святой Церкви — и особенно ради сохранения освящения и окончательного совершенствования нашего святого ордена, чтобы Господь был принят своим собственным народом и воцарился во славе; ради освобождения Германии и мира во всем мире и, наконец, ради всех моих родственников, живущих и умерших, и всех, кого Бог дал мне: пусть никто из них не пропадет для Бога.
