– Я сожалею, мистер Пуаро. Я приняла решение.
Пуаро понял, что любые его слова не смогут убедить Линор Лавингтон передумать, а дальнейшие попытки лишь причинят боль Аннабель Тредуэй. И тридцать минут спустя он покинул Комбингэм-холл, так и не увидев пишущей машинки.
Глава 17
Уловка Пуаро
Едва появлялась малейшая возможность, Роланд Мак-Кродден отказывался от приходивших ему приглашений на светские мероприятия. Однако изредка считал себя обязанным посещать одно из них, наверняка зная, что это не доставит ему удовольствия; обед в Обществе юристов относился к разряду именно таких событий. Одного только шума хватило бы, чтобы у него возникло непреодолимое желание развернуться и уйти: открытые рты, наполнявшие воздух бессмысленным чириканьем, безумно его раздражали. Казалось, все говорили одновременно, но никто никого не слушал, как всегда и бывало на подобных сборищах. Мак-Кродден находил их утомительными до предела.
Обед проходил в «Блоксэме», элегантном отеле, знаменитом своим полуденным чаем. Мак-Кродден решил не делать того, что обычно, то есть бродить из одной части заполненного людьми зала в другую, избегая любого общения. Сегодня он покорился и, не оказывая сопротивления обстоятельствам, стоял на месте, позволяя окружающим вести пространные разговоры. По крайней мере, так ему приходилось прикладывать меньше усилий.
– Ну ничего себе, старина Роли! – произнес громкий рокочущий голос.
Мак-Кродден повернулся, оказавшись лицом к лицу с мужчиной, чье имя должен был знать, но не имел ни малейшего шанса вспомнить. И он совершенно определенно не предлагал ему называть себя Роли – или Роланд, если уж на то пошло.
– О, у тебя нет выпивки, старина? Не хочешь отстать от остальных, когда придет время возлияний – только не в этой компании! Все исчезнет, не успеешь и глазом моргнуть!
Судя по тому, как заплетался язык незнакомца, Мак-Кродден подумал, что тот успел влить в себя изрядное количество спиртного, которое и плескалось в его похожем на бочку теле.
– Скажи мне, старина, как поживает прелестная миссис Веревка? Я очень давно не видел ее на вечеринках. Но я помню, что она потрясающая красотка!
Мак-Кродден, чья жена умерла много лет назад, ощетинился.
– Вы меня с кем-то спутали. – В этот момент примерно в восьми канделябрах от себя, на противоположном конце огромного зала он увидел Питера Ваута. – Прошу меня извинить, – сказал он Бочке, который тряс головой, словно готовился бросить новый вызов.
Мак-Кродден решительно направился прочь. Нет, ему не удастся просто стоять на месте – во всяком случае, если он не собирается провести весь вечер с одним из самых неприятных гостей в зале.
Он сказал Пуаро, что не станет обманывать Питера Ваута, но теперь, когда тот оказался рядом, спросил себя: быть может, Пуаро прав? Но попадется ли Ваут на столь очевидную уловку? Мак-Кродден знал, что его самого не удалось бы так легко обвести вокруг пальца… впрочем, возможно, он думал так потому, что знал, какая перед ним стоит цель. Ведь более чем естественно полагать, что чьи-то намерения очевидны, когда они тебе известны. Питер Ваут понятия не имел, что Роланд Мак-Кродден и Эркюль Пуаро знакомы. Более того, покрасневшее лицо Ваута и два пустых бокала от шампанского в его руках показывали, что он не столь бдителен, как обычно.
Мак-Кродден остановился неподалеку от Ваута. Он всегда отличался любопытством, и сейчас ему хотелось узнать, сумеет ли он одержать победу. Его останавливала лишь мысль о том, что, поступив так, он исполнит желание Пуаро. Однако решение за него приняла сама Судьба – Питер Ваут заметил его.
– Роланд! – Ваут решительно шагнул к нему. – Что вы здесь делаете без бокала? Официант! – позвал он. – Шампанского джентльмену, пожалуйста! И мне, будьте так добры.
– Только не мне, благодарю вас, – сказал Мак-Кродден молодому официанту. – Мне, пожалуйста, воды.
– Воды? Как скучно!
– Шампанское следует оставить для праздников, – сказал Мак-Кродден. – Сегодня вечером у меня совсем неподходящее настроение для веселья, – со значением продолжил он, показывая, что ему есть что сказать и очень хочется это сделать.
До сих пор ни одно произнесенное им слово не являлось прямой ложью. Однако следующая часть будет значительно труднее.
– Господи! Какая неприятность! – посочувствовал Ваут. – Мне жаль это слышать. Да, конечно. Официант, в любом случае принесите два бокала шампанского, будьте добры. Кто знает, быть может, мне удастся исправить настроение моего друга, ну а если нет… второму бокалу не придется бездействовать. Ха-ха! – Он хлопнул официанта по спине, и тот поспешил удалиться. – Ну а теперь, Мак-Кродден, расскажите, что привело вас в столь грустное состояние духа. Какой бы ни оказалась проблема, я уверен, она не настолько плоха, как вам кажется. Обычно так всегда и бывает.
Мак-Кродден сделал попытку представить, какой неожиданный и чуждый жизненный опыт, так сильно отличавшийся от его собственного, мог заставить человека произнести такие слова, веря в то, что они могут быть истиной.
– На самом деле это не столько проблема, сколько весьма раздражающая ситуация, – сказал он. – И тут ничего нельзя сделать – точнее, я сделал то, что требовалось. Я сказал наглому типу, чтобы он уходил, боюсь только, что не слишком вежливо. Однако от некоторых вещей остается весьма неприятное послевкусие, и его нельзя смыть шампанским!
Мак-Кродден не играл в театре с тех пор, как учился в школе, но прекрасно помнил, что получалось у него не лучшим образом, и он терпеть не мог это занятие. Так что соврать и добиться желаемого он мог только одним способом – призвать на помощь свои истинные чувства, отвращение и возмущение. Он подумал про сына, которого трус, побоявшийся подписаться собственным именем, обвинил в убийстве, а также про уверенность Джона в том, что он его ненавидит, хотя это было совсем не так.
– Сегодня меня посетил один детектив, – сказал он Вауту. – И забросал вопросами о частных проблемах, связанных с одним из моих самых важных клиентов – человеком, чьи дела я веду уже много лет. Кроме всего прочего, он мой старый друг. Причем этот назойливый маленький тип даже не является представителем закона! Он что-то вроде наемного сыщика, и он не предоставил мне ни малейших оснований, которые бы убедили меня отвечать на серию его чрезвычайно навязчивых вопросов. Как я уже сказал, мне пришлось отослать его прочь, но… не могу понять, как такие люди спят по ночам – неужели их не мучает совесть?
Ваут явно заинтересовался его словами.
– С недавних пор мой клиент, – продолжал Мак-Кродден, – без всяких на то причин оказался в щекотливой ситуации, в которой не пожелал бы оказаться никому. В нее вовлечена молодая леди – очаровательная девушка, поместье, которое следовало продать, и весьма… обидчивая семья. На самом деле эта история ставит меня в тупик со всех точек зрения, и я бы хотел поговорить о ней с кем-то беспристрастным и не имеющим отношения к моему клиенту, но не готов обсуждать детали с этим отталкивающим типом!
