– О! – Дебора Дейкин выглядела удивленной. – Ну это произошло на сланцевой шахте, рядом с Лланберисом. Мистер Панди владел несколькими – именно так он заработал свои деньги. Интересующее вас событие произошло… о, должно быть, лет пятьдесят назад. Я тогда еще не родилась.
Ей меньше пятидесяти. Пуаро показалось, что она старше.
– Мистер Панди владел шахтой, Винсент работал на ней смотрителем. Они стали добрыми друзьями – лучшими. Можно сказать, на всю жизнь, вот только их дружба прервалась, и виноват в этом мистер Панди.
– Он сделал нечто разрушившее дружбу? – спросил Пуаро.
– На шахте пропало некоторое количество сланца, и в краже обвинили парня по имени Уильям Эванс. Он там работал, и мистер Панди считал его хорошим человеком. Эванса посадили в тюрьму, где он покончил с собой – почти сразу. И оставил предсмертную записку, где писал, что не позволит наказывать себя за преступление, которого не совершал. Смысла в такой записке было немного, вы согласны? Когда он накинул петлю себе на шею, то наказал себя больше, чем любая тюрьма. Но это еще не самое худшее: охваченная горем жена Эванса последовала его примеру, убив себя и их маленького ребенка.
– Bouleversant
[36], – пробормотал Пуаро, качая головой.
– Ужасная трагедия: три жизни были прерваны без всякой на то причины. Оказалось, он сказал правду и не совершал кражи. Уильям Эванс был невиновен. Но я забегаю вперед. Должна признаться, мистер Прарроу, что у меня нет опыта разговоров со знаменитым детективом на кухне.
– Пожалуйста, рассказывайте вашу историю так, как вам удобно, мадам.
– Вы очень добры, мистер Прарроу. Ну… мистера Панди огорчила смерть Эвансов. Очень сильно. Он был не из тех, кто лишь считает доходы и не заботится о рабочих. Тут я должна отдать ему должное. Нельзя забывать о справедливости, пусть я его и ненавижу. Точнее, ненавидела, раз уж он теперь мертв.
– Ненависть, случается, надолго переживает того, кто служит ее причиной, – сказал Пуаро.
– Вы можете мне этого не говорить, мистер Прарроу! Тут я эксперт!
– А истинного виновника, того, что украл сланец, нашли?
– О да. После гибели Эвансов Винсент ходил сам не свой, и мистер Панди обратил на это внимание. Он захотел знать, что сделало Винсента таким несчастным, ведь он почти не общался с Уильямом Эвансом. Опасаясь, что мистер Панди все равно все узнает, Винсент признался ему, что с самого начала знал о невиновности Эванса. Сланец украл один негодяй – Винсент так и не назвал его имя. Не хотел, чтобы мы брали это в голову, так он говорил. И сказал мистеру Панди, что многим на шахте была известна правда. Не только ему. Но все хранили молчание, потому что вор грозился перерезать всем глотки, а также их женам и детям, если они на него донесут.
– Злой человек, – тихо сказал Пуаро.
– О, вне всякого сомнения, мистер Прарроу. Вне всякого сомнения. Но из сказанного не следует, что Винсент плохой человек, не так ли? Он боялся, что его семье будет грозить опасность: ему, жене, сыну – моему покойному мужу; что негодяй убьет их прямо в постелях, если мистер Панди узнает правду. Теперь вы понимаете? Могли бы вы, или я, или любой другой человек не побояться открыть правду в такой ситуации? Кроме того, Винсент ведь все рассказал позднее. Благодаря Винсенту мерзавец получил то, что заслужил.
– Но мсье Панди не смог его простить? Он винил Винсента в смерти Эванса и его семьи?
– Совершенно верно, мистер Прарроу. А Винсент винил себя. И я не стану отрицать, что сначала у мистера Панди имелись основания сердиться на Винсента. Любой на его месте был бы возмущен, к тому же не следует забывать, что всех потрясла смерть Эвансов. О, Винсент понимал, какие чувства испытывал мистер Панди. Он и сам не мог себя простить, как не простил его мистер Панди. Он обращался с Винсентом так, словно тот собственными руками убил Уильяма Эванса и его семью. Даже через двадцать и тридцать лет, когда Винсент пытался сказать, как глубоко он сожалеет… Даже после стольких лет мистер Панди отказывался с ним встречаться и читать его письма. Он присылал их обратно нераспечатанными – вот как он поступал. В конце концов Винсент перестал и пытаться.
– Я сожалею, мадам.
– И правильно, – сказала миссис Дейкин. – Ну я не имела в виду вас, мистер Прарроу… сожалеть следовало мистеру Панди – очень сильно сожалеть о том, как он обращался с бедным Винсентом. Это его уничтожило. По мере того как он старел и жизнь становилась все труднее, а от мистера Панди не приходило ни единого слова, Винсент стал считать, что приговор его друга… является окончательным.
– Трагедия на трагедии, – сказал Пуаро.
– Кажется, что ничьей вины тут нет, но это не так, – продолжила миссис Дейкин. – Мистер Панди очень виноват. Винсент умер, считая себя про́клятым. В последние годы жизни он почти ни с кем не разговаривал.
– В таком случае… прошу меня простить, мадам, но почему вы назвали письмо ужасным? Разве вы не обрадовались, когда его прочитали? Ведь теперь вы знаете, что после стольких лет мсье Панди простил вашего тестя?
– Нет, вовсе нет! Его письмо делает эту историю еще хуже – неужели вы сами не видите? Винсент либо совершил непростительный грех, либо нет. Мы всегда думали, что для мистера Панди так и было: поступок Винсента простить нельзя. А потом вдруг, через пятьдесят лет, когда стало слишком поздно и когда ему так захотелось, мистер Панди решил признать, что ошибался.
– Интересный взгляд на происшедшее, мадам, – сказал Пуаро. – Впрочем, он не вполне рационален.
Дебора Дейкин выглядела оскорбленной.
– Что значит не вполне рационален? Вовсе нет! Совершить правильный поступок слишком поздно намного хуже, чем вовсе не совершать его!
«По такой же логике можно судить и действия Винсента Лобба», – подумал Пуаро. Очевидно, эта мысль не пришла в голову его собеседнице, и Пуаро решил не продлевать свой визит, чтобы указать ей на совпадение.
Глава 25
Пуаро возвращается в Комбингэм-холл
Пуаро думал, что на железнодорожной станции его будет ждать водитель, и удивился, обнаружив, что на платформе стоит Линор Лавингтон с темно-синим зонтиком в руках. Она не стала рассыпаться в любезностях.
– Надеюсь, я не пожалею о том, что снова пригласила вас к нам, мистер Пуаро, – сказала она.
– Как и я, мадам.
Они молча пошли к ее автомобилю, сопровождаемые носильщиком, который нес вещи Пуаро.
– Ваше сообщение могло бы быть менее таинственным, – сказала миссис Лавингтон, включив двигатель. – Насколько я поняла, вы нашли доказательства убийства и намерены предъявить убийцу на встрече в нашем доме? Вам уже известно… – Она не окончила вопроса.
– Должен признать, мадам, картина еще не завершена. Однако дня через три, надеюсь, я смогу рассказать вам и остальным всю историю.
