Фред так удивился, что ничего не сумел ответить.
– Ты не чувствуешь необходимости в тошнотворных компромиссах, на которые иду я, чтобы быть популярным. Большую часть времени ты проводишь с женой болвана Доккерилла, а она тетка ничего, если уж на то пошло. Взяла тебя под свое крыло, не так ли?
– Да, она ко мне добра.
Фред обнаружил, что ему трудно сосредоточиться, – так удивили его слова Тимоти, и он едва сумел ответить. Он бы пошел на бесконечное число компромиссов, чтобы быть столь же популярным, как Тим, но у него никогда не возникало такой возможности.
– Я могу быть твоим другом в школе, – сказал он. – Ну если тебе не нравятся другие. Нам необязательно разговаривать. Мы просто будем знать, что друзья. Только если… – Тут Фред утратил мужество и пробормотал: – Это была просто идея. Я пойму, если ты не захочешь.
– Но мы можем быть друзьями в самом обычном смысле, вполне открыто, а те, кому это не нравится, пусть отправляются к дьяволу! – дерзко сказал Тимоти.
– Нет, я не хочу так. Никто не должен знать, что я тебе нравлюсь. Иначе очень скоро ты станешь таким же непопулярным, как я.
– Я так не думаю, – задумчиво сказал Тимоти. – Мне удалось стать настолько популярным, что теперь я беру с собой свою популярность всюду, куда направляюсь, в любую группу, независимо от того, принадлежу я к ней или нет. Посмотрим. Конечно, нам предстоит внести ряд важных изменений… нам с тобой, Фредди. Твоя манера поведения в школе, например…
– Конечно, – поспешно согласился Фред. – Я поступлю так, как ты скажешь.
– Твоя одежда немного слишком… я хочу сказать, что школьная форма может быть разной, Фредди.
– Я понимаю, да, конечно.
– Однако сейчас тебе не нужно беспокоиться о деталях. Как забавно – знаешь, я всегда тебе завидовал. Слухи о твоей матери… Надеюсь, ты не против, что я о них упомянул?
– Я не против, – сказал Фредди, хотя был очень даже против.
– Все думают, что твоя мать убийца детей и чудовище, и постоянно это повторяют, а мою считают образцом респектабельности. Ну так и есть. И никто не называет ее ходячим ужасом – значит, я не могу присоединиться к ним и сказать: «Да, я думаю, что ты прав. Я думаю, она своей холодностью заставила отца уйти». Я бы хотел сказать такое вслух при большом количестве людей. Я бы очень хотел. Но недостатки моей матери не являются достоянием общества. А если я попытаюсь объяснить, меня никто не поймет и не станет сочувствовать.
– Слухи о моей матери лживы, – быстро и тихо сказал Фред.
Он не смог бы себя простить, если бы промолчал.
– Как и отсутствие слухов о моей, – сказал Тимоти.
– Как отсутствие может быть лживым?
– Ты все понимаешь слишком буквально. – Тим улыбнулся. – Давай проверим, не осталось ли в кухне чего-нибудь вкусного. Я ужасно проголодался!
Таким образом, хоть он и боялся, что его новое счастье продлится недолго, до тех пор, пока они с Тимом живут в Комбингэм-холле, где нет других ребят их возраста, жизнь Фредди невероятно изменилась в течение нескольких минут. У него появился друг! Миссис Доккерилл, хотя и была очень добра, не могла стать ему другом. Она оставалась взрослым человеком, который его жалеет и о нем заботится, но это уже не имело значения – ведь теперь у Фреда был Тим.
Так он узнал, что человеку нужен только один друг. У него был один, и это оказалось идеальным числом. Большего ему не требовалось.
Второй урок, полученный Фредом в Комбингэм-холле, состоял в том, что понятия размера, такие как «большой» или «маленький», относительны. До того Фред считал свой дом в Лондоне огромным и понял, что теперь никогда не сможет так думать, ведь он увидел дом Тимоти – настоящий особняк, каким могли бы владеть королевская особа или лорд. Да и территория здесь была больше, чем в колледже Тервилл. Поместье казалось таким громадным, что возникало ощущение, будто ты под открытым небом. Здесь Фред мог пробежать мимо такого количества дверей, какое можно увидеть на длинной улице, находя при этом новые повороты, куда можно свернуть, или лестницы, чтобы подняться.
Фред уже некоторое время бегал, разыскивая Тима, – они снова играли в прятки. Фред проверил дюжины пустых спален и все закоулки, которые сумел отыскать, и теперь просто метался по коридорам и кричал:
– Тимоти! Тимоти!
Он свернул за очередной угол и едва не врезался в Древнее ископаемое.
– Следи за собой, паренек, – сказал старик. Как же его звали? Кинсвуд? Кингсмит? – Ты едва не сбил меня с ног!
– Прошу прощения, сэр, – сказал Фредди.
Кингсбери! Он вспомнил.
– И правильно делаешь. Кстати, ты не видел мистера Поррота?
– Кого?
– Французского джентльмена.
Ископаемое имело в виду Яйцо с усами, сообразил Фред.
– Он же бельгиец, разве нет? А вовсе не француз.
– Нет, он француз. Я несколько раз слышал, как он говорил по-французски.
– Да, но…
– Так ты его видел, парень?
И тут из-за спины Ископаемого выскочил Тим.
– Фредди! – крикнул он. – Я тебя нашел!
Старик отшатнулся, опершись рукой о стену и приложив другую к груди.
– Вы, мальчики, загоните меня в могилу раньше времени, – заявил он.
Фред едва не рассмеялся, услышав это «раньше времени». Ископаемому было никак не меньше восьмидесяти.
– Почему вы носитесь, словно дикари, прыгая друг на друга, как обезьяны с деревьев?
– Извини, Кингсбери, – весело сказал Тимоти. – Обещаю, это больше не повторится.
– О нет, вовсе нет, господин Тимоти. Я знаю, что повторится.
– Ну, наверное, ты прав, старина.
– А я думал, мне следовало тебя искать, – сказал Фред.
– А мне нужно найти мистера Поррота, француза, – заявил Кингсбери. – Я его повсюду ищу.
– Он бельгиец! Его фамилия произносится как Пуаро, и сейчас он в гостиной, – сказал Тим. – Именно там мы должны все находиться. Уже десять минут третьего. Я совсем забыл, что нам следовало быть там ровно в два. Пуаро послал меня всех собрать, и вот я здесь. Будем считать, что я тебя собрал!
Как и Тим, Фред забыл о встрече в гостиной, назначенной на два часа. И, похоже, Ископаемое тоже.
– Да, верно, я не заглядывал в гостиную, – кивнуло Ископаемое, – после того, как часы пробили два. Я заходил туда час назад. На самом деле я уже потерял надежду его найти, поэтому все записал на листке. Если бы я только помнил… Да, он действительно говорил про два часа! Так следует ли мне взять записку и отнести ему?
– На твоем месте я бы сразу пошел в гостиную, – посоветовал Тим. – Он ждет, когда все соберутся. Разве тебе не интересно послушать, что он скажет? Мне, например, очень! Мы скоро узнаем, кто убил дедулю.
