– Да, это разумное предположение, – согласился Юстас Кэмпбелл-Браун.
– Это неправда, – заявила Айви Лавингтон. – Я не скажу, с кем говорила, но могу вас заверить, что это не Роланд Мак-Кродден. Разумеется, он знаком со своим сыном. Человек, с которым я разговаривала, единственный из нас, кто не должен знать Джона Мак-Кроддена, и, однако, он его знает. Я даже не подозревала, что Кингсбери стоял под дверью, и потому не старалась говорить понятно. Кстати, в его записке есть неточности. Он многое понял неправильно. То, что он написал… не мои слова. Я говорила совсем другое.
Пуаро засиял.
– Eh bien! Мадемуазель, я рад, что вы это сказали. Да, Кингсбери некоторые слова понял неправильно. Тем не менее он дал возможность Эркюлю Пуаро во всем разобраться! В записке, адресованной мне, Кингсбери также написал, что, когда он стоял у двери мадемуазель Айви, он шевельнулся, и половица громко скрипнула. Он поспешил прочь и у себя за спиной слышал, как дверь, распахнувшись, ударила о стену – во всяком случае, Кингсбери так показалось. Он считал, что его могли увидеть. Я с ним согласен. Кингсбери убит – или его оставили умирать, если вам больше нравится такой вариант – из-за того, что он случайно услышал. Через несколько минут после разговора с Тимоти Лавингтоном и Фредди Рулом кто-то заставил его отправиться в ванную комнату, где ему предстояло умереть.
Конечно, убийца не знал, что Кингсбери успел оставить столь важную записку Пуаро! Леди и джентльмены, я могу сказать, что убийца Кингсбери… это человек, с которым мадемуазель Айви вела свой тайный разговор.
– И кто же? – резко спросил Джон Мак-Кродден.
– Айви, что он имеет в виду? – спросил у сестры Тимоти. – По его словам выходит, что ты участвовала в заговоре против дедули и твой сообщник убил Кингсбери.
– Pas du tout, – возразил ему Пуаро. – И скоро вы поймете почему. Мадемуазель Айви, пожалуйста, скажите нам: с кем вы беседовали в своей спальне вчера днем, перед тем как часы пробили два?
– Я вам не скажу, и я не против, если меня накажут, – заявила Айви Лавингтон. – Мистер Пуаро, если вы знаете, кто убил Кингсбери или оставил его умирать, тогда вам известно, что это не я. И если вы знаете все, как вы утверждаете, вам не нужно, чтобы я что-либо говорила.
– Я убила дедулю, – сквозь слезы заявила Аннабель Тредуэй. – И говорила об этом инспектору Кетчпулу. Почему мне никто не верит?
– Потому что вы лжете, – сказал я.
– Без двадцати три все собрались в этой комнате, – продолжал Пуаро. – Кроме Кингсбери. Мы с Кетчпулом пришли в два часа, и больше никто. Затем я отправил Тимоти Лавингтона и Фредди Рула всех позвать – примерно в пять минут третьего. Вот в каком порядке вы здесь появились. Айви Лавингтон в двадцать минут третьего. Вскоре за ней – Джейн и Хью Доккерилл. В двадцать пять минут третьего Аннабель Тредуэй, Фредди Рул и Тимоти, затем Джон Мак-Кродден, а следом его отец. Последними были Милдред Рул, Юстас Кэмпбелл-Браун, Сильвия Рул и Линор Лавингтон. Боюсь, я вынужден сказать: любой из перечисленных мною людей мог быть тем, кто вырвал полотенце из рук Кингсбери и оставил его умирать. Мы можем исключить из списка подозреваемых только четырех человек: инспектора Трабвелла, Кетчпула, меня и… четвертый, естественно, Джон Мак-Кродден.
– Я не понимаю, почему вы исключили Джона, – сказала Сильвия Рул. – Мне кажется, у него было достаточно времени, чтобы нанести рану Кингсбери и оставить его умирать, прежде чем прийти в гостиную.
– О, подумайте, мадам, – сказал Пуаро. – Если убийца Кингсбери тот человек, которому Айви Лавингтон сказала: «Ты единственный из нас, кто знает Джона Мак-Кроддена»?
– А, я поняла, – сказала Джейн Доккерилл. – Вы правы. Значит, убийцей не может быть Джон Мак-Кродден.
– Как вдохновляюще, – произнес Джон Мак-Кродден. – Меня больше не подозревают в убийстве.
– Да, тебя не подозревают в убийстве Кингсбери, но остается еще Барнабас Панди, – сказал его отец.
– На самом деле, mon ami, вовсе нет, – сказал Пуаро.
Все удивленно на него посмотрели.
– Барнабас Панди умер в результате несчастного случая, – сказал Пуаро. – Он утонул в ванне, как поначалу и думали. Совершено только одно убийство: бедняги Кингсбери, верного слуги мистера Панди. Кроме того, была предпринята попытка второго убийства, которая, как я счастлив вам сообщить, оказалась неудачной. Думаю, мне следует уточнить: сначала, до того как умер Кингсбери, была предпринята неудачная попытка, и только после нее злоумышленник расправился с Кингсбери.
– Попытка убийства? – спросила Линор Лавингтон. – А кого пытались убить?
– Вашу сестру, – сказал Пуаро. – Дело в том, мадам, что автор четырех писем, якобы написанных мной, сделал (или сделала) все, чтобы, несмотря на то что Барнабас Панди умер сам, Аннабель Тредуэй повесили за убийство ее деда.
Глава 34
Ребекка Грейс
– Могу я задать вам вопрос, мистер Пуаро? – спросила Аннабель Тредуэй.
– Oui, мадемуазель. Какой именно?
–Убийца Кингсбери, автор четырех писем и тот, кто хотел, чтобы меня повесили за убийство, – три разных человека?
– Нет. За все в ответе один человек.
– Тогда… я невольно ему помогла, – сказала Аннабель, уже перестав плакать. – Ведь я, по сути, попыталась совершить самоубийство, когда отправилась в Скотленд-Ярд, чтобы признаться, что утопила дедулю в ванне.
– Позвольте спросить у вас сейчас: вы убили своего дедушку, Барнабаса Панди?
– Нет. Нет. Я этого не делала.
– Bien. Теперь вы говорите правду. Превосходно! Наконец пришло время рассказать все. Мадемуазель Айви, вы ведь верите в силу правды?
– Верю, – ответила Айви. – Ты действительно призналась в убийстве, которого не совершала, тетя Аннабель? В убийстве, которое даже не было убийством? Очень глупо с твоей стороны.
– Убийца Кингсбери вчера рассказал вам правду о том, как он или она пытался подставить Аннабель Тредуэй, вашу тетю, обвинив ее в убийстве Барнабаса Панди, – сказал Пуаро Айви. – Однако вы отказались назвать имя этого человека. Вы защищаете безжалостного убийцу. Почему? Все дело в силе той правды, которую он вам поведал!
– Почему вы пришли к выводу, что человек, о котором идет речь, лишен жалости? – спросила Айви.
– Раскаивающийся человек признался бы здесь и сейчас, – сказал Пуаро, оглядев комнату.
Все молчали.
– Я заметил одну странную вещь, – неожиданно заговорил Юстас Кэмпбелл-Браун, – при сложившихся обстоятельствах возникает безумное желание сделать признание. Я невиновен, но не могу выносить молчания. У меня возникает желание закричать, что я убил Кингсбери. Хотя, понятно, я этого не делал.
– Тогда, пожалуйста, помолчите, – сказал Пуаро.
– А если этот человек – вовсе не безжалостный убийца, просто он ужасно напуган? – спросила у Пуаро Айви.
