Все многочисленные варианты легенды о Големе (“Golemlegende”) описывают его как немую куклу, вылепленную из грязи, как мрачного и вечно мешкающего слугу, как неповоротливого шута. Ему подобает быть гигантского роста, с конечностями, как у обезьяны, с ноздрями, подобными двум шлюзам, и огромным, словно мельничный жернов, ртом. В богатой палитре вариантов изготовления Голема наиболее настойчиво повторяются три мотива: его статус слуги (Knechtmotiv), его злобность, перерастающая в восстание против хозяина, и возвращение в землю – исходную материю.
Как изготовить Голема? Прежде всего, нужно очиститься. Самый древний рецепт содержится в причудливом комментарии Элиазара из Вормса (1176–1238) к Сефер Йецире (Книге творения) – тексту, который надлежит детально изучить, прежде чем приниматься за дело
[834]. Вылепить куклу из нетронутой глины, а затем сколько-то раз обойти вокруг нее против часовой стрелки, повторяя, во множестве сочетаний, буквы тетраграмматона. По одному из вариантов, надо сделать четыреста шестьдесят два круга
[835]. Затем, чтобы привести его в движение, написать на его лбу слово “Emet” (“Истина”) или всунуть ему в рот “шем” (schem-ha-m-forash – Имя Неназываемого, или Тетраграмматон) – листок с непроизносимым именем Бога. Поскольку знаки алфавита играли, вместе с числами, важную роль при сотворении мира, то и изготовление искусственного человека, имитация божественного творения опирается на могущественную силу слова. Именно магические свойства алфавита, и особенно тетраграмматон, могут влить инстинкты и импульсы в ничтожную глину.
Как разрушить Голема? Обойти его в противоположном направлении, произнося в качестве заклинания алфавит задом наперед, но обращая внимание на число кругов, на комбинации букв, на скорость движения. Чтобы не случилось, как с теми учениками мистика, которые, поворачиваясь в обратном направлении с неправильной скоростью и шепча буквы в неправильном порядке, погрузились до пупка в грязь и погибли бы, если бы рабби не вмешался и не поправил их
[836]. Но есть и более простой способ обездвижить и уничтожить обнаглевшего Голема, если он, упаси нас от этого Бог, слишком уж распояшется.
Нужно вынуть у него изо рта шем или, если на лбу Голема начертано слово “Emet”, зачеркнуть первую букву, чтобы осталось только “Met” (то есть “смерть”), и кукла ослабеет и вновь превратится в мягкую глиняную массу. Но и здесь нужно быть внимательным, чтобы не случилось, как с польским раввином из Хелма Элайе бен Иудой, по прозвищу Баал Шем, знаменитым гаоном
[837] и чудотворцем xvi века, который хитростью заставил истукана наклониться, чтобы соскоблить с его лба первую букву слова “Emet”, но громадная глиняная масса упала прямо на него и расплющила его
[838].
Глава 59
Когда-то невозможно было отыскать городок в Центрально-Восточной Славии, не имевший своей легенды о Големе. Не существовало раввина, который не лелеял бы мысли сотворить андроида или автомат с помощью Сефер Йециры. Но среди имен всех манипуляторов с глиной выделяются два имени – уже упомянутый нами рабби Элияху из Хелма и рабби Йехуда Лёв бен Бецалель, который вылепил своего Голема в пражском гетто.
Лёв (Löw, или Löwe, или Liwa) родился в Вормсе или в Познани между 1512 и 1520 гг., был раввином в Микулове в Моравии, затем в Познани, и наконец, с 1573 г. – в Праге, где он умер в 1609 г.
[839] Образованнейший человек в области математики, физики и астрономии, глубоко постигший мудрости Аггады и заклятый враг хасидских талмудических фантазий, Маа-раль
[840] имел репутацию одного из замечательнейших эрудитов своей эпохи
[841]. “Его слава, – читаем мы в рассказе “Голем” (“Der Golem”, 1904) Рудольфа Лотара, – распространилась по всей земле. О нем говорят императоры и монархи, и все корифеи – его друзья. Все, что он пишет, драгоценно, как золото и драгоценности, а все, что он говорит, кладется ему в рот Богом”
[842].
Но как объяснить, что легенда о Големе оказалась столь неразрывно спаянной с фигурой этого мудреца, чуждого каббалы, чья биография не дает поводов для мифа о создании зловредного монстра?
[843] Возможно, все дело в демонической атмосфере Праги – питомника андроидов и покровителя призраков, – Праги времен Рудольфа II, одним из героев которой являлся рабби Лёв. Легенда превращает его в каббалиста и мага, преуспевшего в дьявольской науке, то есть в типичного представителя той эпохи, когда полчища ярмарочных шарлатанов и дармоедов, достойные того, чтобы быть низвергнутыми в последние, самые глубокие круги ада, занимали посты при дворе рядом с учеными и мудрецами и вера в сверхъестественные силы была необычайно велика.
Легенда наделяет рабби удивительными, чудодейственными способностями, говорят, что он был иллюзионистом и вызывателем теней (Totenbeschwörer), магистром гоетии
[844] и алхимиком. Не случайно и в комедии “Раввинская мудрость” (1886) Ярослава Врхлицкого, и в рассказе “Голем” Рудольфа Лотара, и в фильме Пауля Вегенера “Голем” (1920) его кабинет представляет собой настоящую алхимическую лабораторию, с атанором, астральными знаками, оккультными книгами, перегонными кубами и другими приборами для трансмутации.
Глава 60
Главное событие в жизни рабби Лёва – аудиенция, которой его удостоил 16 февраля 1592 г. Рудольф II
[845]. Сколько историков утверждают, что они обсуждали нужды еврейской общины! Но легенде угодно, чтобы Рудольф II, жаждущий проникнуть в секреты мироздания, спрашивал мага о каббале и мистических, таинственных вещах. Эта беседа поразила фантазию многих из-за того, что осталась окутанной тайной, ведь еврею (хоть и высокого положения, но все же еврею) было позволено беседовать с императором.
