* * *
1. Сегодня. Ясность
Моя любимая дорога лежит вдоль озера Аусенальстер. Я с удовольствием прогуливаюсь здесь один-два раза в неделю. Обычно вечером после работы. Свой путь я начинаю на улице Шваневик, прямо у воды, и по ветру с озера узнаю, каков Альстер сейчас. Гладкий ли как зеркало? Или одна волна неспешно гонит другую? Или же озеро по-настоящему разбушевалось? Иду в северном направлении, мимо Гамбургского сената, где постоянно дежурит полицейский автомобиль. Полицейские частенько включают обогрев, и по запаху дизеля и звуку я распознаю их присутствие. Летом и когда светло, я иногда могу даже разглядеть машину – под определенным углом зрения и при соответствующем освещении. Далее прохожу мимо клуба по академической гребле, мечети и маленького парка. Потом дорога идет немного вверх. Затем меняется ее покрытие, и я ощущаю корни деревьев под ногами. Когда есть время, дохожу до большого моста, где легкий бриз доносит запах жареной картошки из ресторана неподалеку. Потом разворачиваюсь и возвращаюсь той же дорогой.
Обычно я неохотно рассказываю о таких вещах, потому что люди сразу думают: «Полный дурень! Почти слепой, еле ходит и разгуливает один в темноте вдоль Альстера!» А некоторые и высказывают свои мысли вслух. И наверное, их лица при этом выражают ужас, но, к счастью, я этого не вижу.
Мне каждый раз советуют: «Будь разумным, возьми хотя бы трость с собой». Как я должен на это реагировать? Я не хочу показаться циничным, но мне не остается ничего иного, как спросить: «Какую трость ты имеешь в виду? Для слепых или для ходьбы?»
Сейчас мой уровень зрения – пять процентов. В незнакомой местности мне действительно необходима трость для незрячих. Кроме того, оба моих тазобедренных сустава разрушены, за что я должен благодарить химиотерапию. В правом бедре уже давно стоит искусственный сустав, но он настолько изношен, что скоро его придется менять. Левый же еще не оперировали, но он тоже в очень плохом состоянии. Чисто теоретически разумно было бы пользоваться и тростью для ходьбы. Но практически это бред – одновременно использовать обе палочки. Даже если бы я так и сделал, они помешали бы мне насладиться прогулкой. Поэтому я отказываюсь от обеих.
Прежде чем я стал гулять по побережью Альстера в одиночку, меня сопровождал друг. За время наших совместных прогулок я запомнил, как меняется дорожное покрытие на протяжении всего пути: асфальт, плитка, гравий, утоптанный песок, трава. Это надежные ориентиры. Также полезно для ориентации, когда на асфальте местами встречаются кочки или мелкая плитка сменяется крупной. Все это я чувствую ногами, слышу по собственным шагам и по шагам прохожих. Моими ориентирами является все, что можно услышать, ощутить, унюхать: голоса, шум ветра в ветвях деревьев, звон стеклянных бокалов, музыка, шуршание велосипедных шин, рокот моторов, запах еды, ароматы, источаемые растениями… Кроме того, я запомнил, сколько шагов от одного примечательного места до следующего.
Когда я уверенно иду вперед, прохожие не замечают, что я – слепой. Бывало даже, что у меня спрашивали дорогу. То, что мне трудно передвигаться, тоже не сразу бросается в глаза. Даже мне самому. Конечно, я испытываю боль, но когда настроение хорошее, она ослабевает. К тому же в фитнес-центре я целенаправленно тренирую группы мышц, позволяющие разгрузить суставы. Может, порой я действительно веду себя как дурак, но пешие прогулки и спорт – для меня не сумасбродство, они мне жизненно необходимы. Для удержания равновесия. Душевного. Физического. Равновесия между телом и духом. Только когда все внутренние силы уравновешены, можно идти по жизни с гордо поднятой головой. А поскольку равновесие не было дано мне от природы, я поддерживаю его, бывая как можно чаще на свежем воздухе и ежедневно выполняя физические упражнения. Поочередно один день – силовая тренировка, другой – тренировка на выносливость. Каждая – по 45 минут. До недавнего времени я частенько бегал с приятелем по берегу, но после неудачного падения перешел на тренировки на беговой дорожке или в бассейне. Все-таки доля благоразумия во мне присутствует.
С тех пор как я начал следить за своим внутренним равновесием, мне стало легче управлять собой и справляться с жизненными вызовами. Я не отрицаю, что на сто процентов инвалид. Но это больше не стоит преградой на моем пути – ни вдоль озера Альстер, ни на жизненном. Я в ладу с собой. Я ставлю цели и достигаю их. И всякий раз убеждаюсь в том, что это совсем не сложно. Собственно, кроме обретения внутреннего баланса необходимо выполнить еще лишь несколько условий. Первое: не позволять навязывать себе цели, а ставить перед собой собственные. Второе: положиться на свое восприятие и в полной мере использовать те органы чувств, которые есть в твоем распоряжении. Третье: найти квалифицированных, надежных помощников. Четвертое: прилагать усилия. На мой взгляд, усилие – это самое простое во всем деле. У человека так много сил, и жаль, что часто они остаются нерастраченными.
По собственному опыту знаю, что подавляющее большинство людей считают невозможным то, что не поддается их представлению. Так они ограничивают себя и других в мыслях и действиях, не используют колоссальный потенциал. Они скептически относятся к таким, как я, кто проживает ту самую невозможную жизнь. Некоторые с огромным удовольствием пожалели бы меня за мою инвалидность. Их напрягает на равных общаться с человеком, профессионально успешным, с хорошо натренированным телом и, между прочим, парочкой физических недостатков.
Как бизнес-консультант, персональный коуч и тренер, я ежедневно много времени провожу с людьми. Все мои клиенты знают, что я слабовидящий, и это их не смущает. Они думают так: «У этого Кахаватте, пожалуй, есть проблемы, но это его проблемы, не наши. Мы платим ему за услуги, а он выполняет свою работу». Они не пустословят и не проявляют излишней тактичности, а думают о результатах нашей совместной работы. Только к цели! И это мне нравится.
Многим клиентам нет дела до моей слепоты – для них очевидно, что благодаря своему физическому недостатку я развил особые способности, из которых они могут извлечь собственную выгоду.
Я обладаю чрезвычайно тонким слухом и чувствую то, что ускользает от зрячих людей.
Вот говорят: глаза – зеркало души. Но не для меня. Для меня голос человека есть голос души. Кто пытается провести меня, изменив интонацию своего голоса, тот сильно просчитался. Страх, радость, ложь, искренность, неуверенность, бездушие, добросердечность, неприязнь, симпатия и прочее, прочее, прочее – все это я вмиг расслышу, даже если мой собеседник считает себя мастером конспирации.
Я не отрицаю, что на сто процентов инвалид. Но это больше не стоит преградой на моем пути – ни вдоль озера Альстер, ни на жизненном.
Недавно один коллега сказал мне: «Поскольку ты воспринимаешь окружающий мир через звуки, ты иначе усваиваешь информацию, иначе ее оцениваешь и приходишь к совершенно другим выводам. Это очень ценная способность. В твоем случае можно говорить не о недостатке, а о преимуществе».
