Холодный ветер заставлял их кутаться в куртки и натягивать шерстяные шапки до самых ушей, а руки мерзли даже в перчатках.
– Держи курс прямо на ветер! – прокричал мистер Хёкстер.
Стефан отвязал свои тросы и потянул за правую, отчего лодка повернула вправо, вверх по течению и навстречу ветру. Тогда парус затрепетал, и буер стал тормозить по льду, пока совсем не замер на месте.
Ветер никак не унимался, и сильнейшим из порывов удавалось смещать все судно на фут или два.
– Ничего себе! – изумился Роберто.
– Я и забыл, как это холодно – кататься по льду, – проговорил мистер Хёкстер, потупив взгляд. – Наши лодки были стандартные, с кабинами, где мы могли спрятаться и получить какую-никакую защиту. И у нас всегда была куча одеял и толстых перчаток и горячий шоколад в термосе.
– Думаю, перчатки и одеяла мы можем одолжить, – ответил Роберто, с побелевшими губами и уже немного дрожа. – Наверное, у Эдгардо есть.
– Нужно было подумать об этом заранее, – заметил Стефан.
– Давайте лучше вернемся, – сказал мистер Хёкстер. – Мы еще не так уж далеко.
Мальчикам показалось, будто они уже проделали бо́льшую часть пути до Джерси, но мистер Хёкстер отрицательно покачал головой. Стефан потянул за свои тросы, вывернув передние коньки влево, чтобы направить буер в сторону города. Когда они заскользили в направлении Манхэттена, Роберто натягивал парус и лодка шла почти под ветром, после чего со свистом завиляла к городу.
– Смотри, чтобы тебя гиком не стукнуло! – крикнул старик, когда они резко набрали скорость.
Роберто со всей силы потянул за шкот и закрепил в утке, а Стефан лег под гик, который теперь был повернут к правому борту, а не к левому, как прежде. Громкий режущий свист, головокружительное ускорение – ничего подобного ребята еще не испытывали. Поразительная скорость! Даже зуммер Франклина Гэрра едва ли мог бы так разогнаться.
Затем на носу буера что-то громко щелкнуло, и вся палуба наклонилась вперед. Судно резко остановилось, и все трое соскользнули с фанеры на лед.
– Отпусти парус! – приказал мистер Хёкстер Роберто. – Отвяжи тросы, быстро!
Когда Роберто послушался, парус освободился и затрепетал на гике, который при этом бешено мотался взад-вперед. Ребята встали, отряхнулись и походили по льду. Местами тот был почти прозрачный, и это зрелище внушало трепет – под ними отчетливо виднелось, как движется черная вода.
Как оказалось, передние коньки и их круглое крепление полностью отошло от бруса.
– Слишком большое усилие, – сказал Хёкстер. – Еще и направление изменили. – Осмотрев повреждение, он покачал головой: – Плохо. Починить вряд ли получится.
– Не может быть! И что же нам делать?
– Вернемся пешком. Вот, обвейте ваши штуртросы вокруг носа, мы его приподнимем и покатим буер на задних коньках. Это не должно быть слишком тяжело.
Они встали на лед рядом с судном и обвязали тросы так, как он сказал. Когда это было проделано, они сумели приподнять нос достаточно, чтобы можно было тащить судно за собой. Спустя некоторое время они остановились и сняли мачту, положив ее вместе с парусом и гиком на палубу. После этого брести обратно к городу было уже не так горько.
– Вот это круто, – проговорил Роберто. – Обычно, когда с нами что-то случается, мы застреваем на месте.
Мистер Хёкстер усмехнулся:
– Это одна из причин любить буеры. Если опрокидываешься в воду, то так просто домой не вернешься. Я думаю, нам достаточно будет смастерить более крепкую раму для передних коньков, и все. Может быть, есть даже готовая сборка, которую получится просто купить и приделать на месте. Наверняка ведь сейчас по всей бухте должны быть люди, которые собирают буеры, так?
Ребята согласились, что, вероятно, так и есть.
– Только у нас нет денег ни на какие покупки.
– Нет, есть! Дадите им золотую гинею и увидите, что тогда у них для вас найдется!
Было по-прежнему холодно, и мальчики попытались немного поторопить старика, но тот отставал, когда время от времени оглядывался по сторонам. Мальчики старались быть к этому снисходительными, но затем он совсем остановился.
– Ну что еще? – не сдержался Роберто.
– Вот это место! Это оно, прямо здесь!
– Что здесь за место? – поинтересовался Стефан.
– Это здесь я встретил Германа Мелвилла! Я вижу по тому, как с нашего причала видно Эмпайр-стейт-билдинг.
– Так вы что, знали этого Мелвилла?
– Нет, – рассмеялся Хёкстер. – Нет, хотя и был бы рад. Бьюсь об заклад, это было бы очень интересно. Но он жил до меня.
– Тогда как вы его встретили?
– То был его призрак. Столкнулся с ним точно здесь, и мы поговорили. Это, конечно, было очень впечатляюще. Жуткая такая встреча. У него прекрасный акцент, типа нью-йоркского, только слишком твердый. Может, еще с остатками голландского. Это было прямо здесь, где мы стоим. Вот так совпадение. Может, поэтому и лодка сломалась. Или потому, что я о нем сегодня говорил. Может, он все еще здесь и действует мне на голову.
Стефан и Роберто пристально смотрели на старика. Тот, глядя на них, улыбнулся:
– Ладно-ладно, идем дальше. Вы, похоже, замерзли. Я все расскажу по пути.
– Хорошая идея.
И когда они продолжили брести по льду, который на этом участке был почти весь белый, только исполосованный низкими гребнями из уплотненного снега – Хёкстер называл их застругами, – старик стал рассказывать свою историю:
– Как-то ночью я плавал здесь на маленькой резиновой моторке, вроде вашей, их тогда называли зодиаками.
– И сейчас называют.
– Рад слышать. Так вот, плавал я здесь…
– А почему вы оказались здесь ночью?
– О, это долгая история, расскажу как-нибудь в другой раз, но если в общих чертах, то я плыл, чтобы забрать контрабанду.
– Круто! И что же это?
– Что такое контрабанда или что я собирался забрать?
– Что такое контрабанда? – покосившись на Роберто, уточнил Стефан.
– Ну, некоторые товары нельзя ввозить в страну без обложения налогом. Или нельзя ввозить вообще. Так что если ты их как-то протащил, то это контрабанда.
– И что вы собирались забрать? – спросил Роберто.
– Давай об этом позже поговорим, – сказал старик. – Сейчас я хочу перейти к важной части о том, что я был здесь, в темноте, безлунной ночью, когда над водой поднимался туман. Счастье, что у меня тогда был навигатор, иначе я бы точно заблудился, потому что туман был ну очень уж густой. Раз или два я мельком видел Эмпайр-стейт, потому что тогда он тоже был освещен, но больше ничего. Я был один в этой белой черноте или черной белизне, уж не знаю. А потом в тумане кто-то возник – он греб на большой деревянной лодке. Короткие седые волосы, длинная седая борода, которая разветвлялась на две части. Такой крупный широкогрудый старик. И греб он довольно быстро, так что даже чуть не врезался в меня, потому что когда гребешь, то, конечно, не смотришь вперед. Но в ту секунду, как я его окрикнул, он шустро повернул лодку кругом. А когда оказался ко мне кормой, сумел на меня взглянуть. И развернулся так точно и четко, что я сразу подумал, что он отличный гребец. И это, конечно, было логично.
