– Тех, кто не ранен, мы можем просто отвезти в Мет или в любое другое прочное здание, которое их примет. Можем ходить прямоугольным маршрутом, как вапо.
– Хорошо.
Владе снова бросился в бой. Пройдя всего десять кварталов на восток по Хьюстон-стрит, они подобрали человек двести, которые теперь все вместе ютились на палубе буксира. Айдельбе и ее людям удалось выполнить особенно трудный поворот налево на перекрестке Хьюстон и авеню Си, полностью открытых ветрам; они втроем напряженно занимались гребными винтами, стараясь с их помощью повернуть судно так, чтобы его не унесло слишком далеко в Хамилтон-Фиш-бачино. Проделав это, они, следуя направлению ветра и течения, двинулись по Си к 14-му каналу, снова свернули налево и поплыли навстречу ветру к Парк-авеню, после чего свернули направо и прогромыхали к 32-му, где находился госпиталь Нью-Йоркского университета. Тот выглядел таким же переполненным, как их буксир, но принял всех раненых через северное окно четвертого этажа, которое выбили специально для этой цели, так как теперь уровень воды находился именно там и принять людей иным способом было невозможно. Прилив представлял собой большую проблему, которая вдобавок существенно усугубляла все прочие проблемы. Это была то ли демонстрация того, что случится при Третьем толчке, то ли кошмарная ретроспектива того, что происходило полвека назад. Наверное, именно так всё и будет выглядеть или выглядело так когда-то: первый этаж затоплен, вся прилегающая к зданию территория разорена.
Затем они пошли вдоль 32-го к Мэдисон, где, еще раз рискуя, свернули налево, и после этого оставалось трудное, но уверенное движение навстречу ветру. Они вернулись к своему зданию, откуда было легче вывернуть налево к 24-му, и остановились под служебным входом, который ранее использовали, чтобы перейти на судно. Владе сообщил своим о прибытии, и многие жильцы Мета вышли помочь оставшимся пассажирам перебраться в здание. Когда «Сизиф» опустел, Айдельба снова вывела его навстречу буре.
– Нам хватит топлива на пять ходок! – крикнула она Владе, когда тот взошел на мостик.
Первый круг занял у них около трех часов, а значит, топлива хватит до следующего дня. Владе задумался, останутся ли к тому времени топливные склады. И что люди станут делать, когда закончатся запасы? Ведь без электроэнергии зарядить батареи не получится.
Итак, к руинам Стэвисента. В Питер-Купер-Виллидж буксир пройти не мог: в узкие каналы рухнуло слишком много старых высоток. При этом даже в самых крупных каналах они не раз задевали днищем груды каких-то обломков, после чего приходилось возвращаться назад и искать другой путь. Но куда бы они ни подались, везде находили людей, отчаянно нуждавшихся в помощи. Так буксир преодолел более-менее прямоугольный маршрут и снова оказался заполнен.
Среди упавших в грязную воду предметов и выброшенных грузов теперь попадались мертвые тела, как людей, так и животных – енотов, койотов, оленей, дикобразов, опоссумов. Нижний Манхэттен служил для этих зверей средой обитания.
– Черт, прямо как прорыв стены Бьярке, про который нам рассказывал Хёкстер, – сказал Владе, не обращаясь ни к кому конкретно и лишь глядя на вспененную воду. – Город тонет в мусоре!
В этот момент он находился на мостике, но его все равно никто не слышал – даже он сам. Либо никто не удосужился ответить. Айдельба сосредоточилась на управлении судном и зданиях, которые они миновали. То, что ей показывали сонар и радар, было важнее, чем то, что плавало у поверхности.
– Собирай, что сможешь, – сказала она чуть позже, и он понял, что она все слышала. – Потом разберутся.
Владе сумел лишь кивнуть и выйти наружу – помогать людям забираться на борт и уводить раненых в каюты.
Пока находился на носовой палубе, крепко держась сам и затаскивая людей из окон домов, Владе заметил двух мужчин, которые подплывали на куске навеса справа от ряда зданий. Если бы они встали на своем плотике, им едва хватило бы высоты, чтобы достать до Владе, который мог подхватить их и затащить на борт. Поняв это, они поднялись. Буксир направлялся на запад по 29-му каналу и вот-вот собирался повернуть на Лексингтон-авеню, поэтому Айдельба уже набирала скорость, подаваясь вправо, чтобы получить возможность выполнить левый поворот. И как только Владе нагнулся, чтобы ухватить протянутые руки мужчин, слева в буксир врезалась большая волна – вероятно, поднявшаяся после падения дома, в любом случае достаточно массивная. Из-за этого буксир впечатался в угловое здание, с различимым ударом прибив обоих мужчин к стене. Буксир прижался к зданию, и Владе, едва успевший выровняться, чтобы самому не пострадать при столкновении, поднял взгляд на Айдельбу, отчаянно замахал руками и закричал ей, чтобы поворачивала налево. Сквозь лобовое стекло мостика Владе увидел, что она тоже за всем этим наблюдала и теперь пыталась выкрутить руль, чтобы выполнить поворот. Сам он ощущал, как вибрировали, сопротивляясь ветру, судовые двигатели.
Наконец, буксир оторвался от стены, вода хлынула в расширяющуюся щель между ним и зданием. Владе посмотрел вниз: мужчин там уже не было. Он удивился, что не увидел плавающих в воде раздавленных тел, но тем не менее – ничего. Только две кровавые полосы на стене здания, прямо над хлюпающими волнами. Владе подумалось, что тела, когда им из легких выдавило воздух, вероятно, потеряли плавучесть настолько, что утонули, будто камни. Судя по всему. Во всяком случае, от них не осталось ни следа. Только эти пятна крови.
Владе отвернулся. Он перегнулся через носовой борт, его вырвало. Затем, оправившись, он поднял взгляд на Айдельбу. Та испуганно смотрела на него, безмолвно спрашивая, что случилось и не нужно ли остановить буксир. Он отрицательно покачал головой и указал на юг. «Вперед!» – будто прокричал он и махнул рукой, давая ей знак поворачивать влево и идти по Лексингтон-авеню. «А что с теми мужчинами?» – казалось, спросила она, указывая рукой и шевеля губами. Он снова покачал головой, мысленно проговорив: «Там некого спасать». Айдельба, поняв это по его лицу, отвела взгляд. Через несколько секунд двигатели снова заработали, буксир повернул влево и двинулся на юг, навстречу ветру и волнам. Айдельба смотрела на даунтаун, ее лицо не выражало ничего.
* * *
За остаток дня им удалось выполнить еще три ходки. Затем опустилась темнота, и все согласились с тем, что выходить в канал стало чересчур опасно. Но когда они двинулись обратно к Мету, ветер утих – как прикинул Владе, где-то до тридцати миль в час. Тогда Айдельба решила, что нужно продолжать, и включила сверхмощные ночные фонари, которые тут же, словно сварочная горелка, высветили все, что находилось в непосредственной близости от буксира. В этом дивном свете они сделали еще две ходки, после чего топливо подошло к концу. Вот только число нуждающихся в помощи не уменьшалось. Они высаживали раненых в госпитале Нью-Йоркского университета, пока тот не начал трещать по швам, после чего отправились в больницу Тиш на Первой авеню, а при следующей ходке – в Белвью. В чем-то это было даже удобнее: маршрут оказался короче, и они сэкономили немного топлива и времени.
К моменту, когда стали закругляться, они, по расчетам Владе, переместили пару тысяч человек в больницы и еще тысячу – в Мет. Места для такого количества людей в здании хватало – до тех пор, конечно, пока им не понадобятся кровати.
