– Ты входишь в длинную позицию, – промурлыкала она, оседлав меня и целуя еще и еще.
– Вхожу, – подтвердил я.
– И у меня начинается маленький кризис ликвидности, – продолжила она.
– Начинается.
– О-о. Как хорошо. Не сбрасывай эти активы. Давай, используй губы.
– Использую.
И так далее. В какой-то момент я поднял глаза и увидел, что ее тело сияет в свете звезд, а она смотрит на меня с тем же довольным выражением, что и раньше. Затем она все-таки положила голову на банку и, посмотрев на звезды, воскликнула:
– О! О!
И скользнула вниз ко мне… Мы повалились на пол, пытаясь заняться делом, я слышал это ее «о, о», самое сексуальное, что мне вообще доводилось слышать в жизни, и это возбуждало даже сильнее, чем приближение к оргазму, что говорило о многом.
В конце концов мы лежали, переплетясь телами на полу, и смотрели на звезды. Ночь была теплая – для осени, но нас остужал слабый ветерок. Несколько звезд, что нам светили, были особенно крупными и размытыми. И я подумал: вот черт, мне нравится эта баба. Я ее хочу. Это было страшно.
Б) Матт и Джефф
Нью-Йорк – это на самом деле глубокий город, а не высокий.
Ролан Барт
Где есть воля, там ее и нет.
Амброз Бирс
– Что случилось?
– Не знаю. Где мы?
– Не знаю. Разве мы не…
– Мы о чем-то говорили.
– Мы всегда о чем-то говорим.
– Да, но то было что-то важное.
– Даже не верится.
– Что это было?
– Не знаю, но мы вообще где?
– В какой-то комнате, да?
– Ага… погоди. Мы живем в капсуле, на садовом этаже старого МетЛайф Тауэр. Старый отель «Эдишен», хороший был отель. Помнишь? Правильно же, правильно?
– Правильно. – Джефф тяжело качает головой, а затем обхватывает ее руками. – Что-то у меня все как в тумане.
– У меня тоже. Думаешь, нас чем-то накачали?
– Похоже на то. Как после того случая в Тихуане, когда мне вырвали зуб.
Матт пристально смотрит на него.
– Или помнишь, как тогда после твоей колоноскопии. Ты не мог потом вспомнить, что произошло.
– Нет, не помню.
– Именно. Как тогда.
– Так у тебя то же самое? В смысле, сейчас?
– Да. Я забыл, о чем мы перед этим говорили. И еще как мы сюда попали. И вообще, что за хрень только что произошла.
– Ну и я. Что последнее помнишь? Давай выясним.
– Ну, хорошо… – Матт раздумывает. – Мы жили в капсуле на садовом этаже старого МетЛайф Тауэр. И там было очень свежо, если выйти к грядкам. И немного шумно, зато отличный вид. Верно?
– Верно, так и было. Мы там прожили пару месяцев, да? Прежнюю комнату потеряли, когда ее затопило, да?
– Да, в Питер-Купер-Виллидж, из-за сверхсильного прилива. Луна или что-то такое… Если строение стоит на мусоре, долго оно не продержится. Так что…
Джефф кивает:
– Да, все так. Мы хотели держаться подальше от моего двоюродного брата и поэтому оказались в такой дыре. Потом поехали в Флэтайрон, где жил Джейми, а когда нас оттуда выпихнули, он рассказал нам, что можно устроиться в Мете. Он любит выручать друзей.
– И мы писали код для твоего брата, и это явно была ошибка, а потом туда-сюда… Шифрование и срезки, инь и ян. Жадные алгоритмы – наше все.
– Верно, но было что-то же! Я что-то нашел, и оно меня взволновало…
Матт кивает:
– Ты придумал, как исправить.
– Алгоритм?
Матт качает головой и смотрит на Джеффа:
– Всё.
– Всё?
– Точно, всё. Весь мир. Всемирную систему. Неужели не помнишь?
Джефф округлил глаза:
– Да-да! Шестнадцать правок! Я же готовил их годами! Как я мог забыть?
– Потому что мы в дерьме, вот почему. Нас накачали.
Джефф кивает:
– Они нас взяли! Кто-то до нас добрался!
Матт смотрит с сомнением:
– Они что, прочитали твои мысли? Навели на нас какой-то луч? Что-то не думаю.
– Конечно, нет. Мы, наверное, попробовали что-то предпринять.
– Мы?
– Ладно, я, наверное, попробовал что-то предпринять. Наверное, этим их и навел.
– А это похоже на правду. Думаю, это могло реально случиться. Наша карьера была долгой, но пестрой, насколько я помню. Слишком хорошо складывалась.
– Да, да, но здесь было кое-что покрупнее.
– Уж наверняка.
Джефф поднимается, берется за голову обеими руками. Осматривается вокруг. Подходит к стене, проводит пальцами по герметичному уплотнению в форме двери. Нет ни ручки, ни замочной скважины, только узкий прямоугольник примерно на уровне талии для Джеффа и по колену Матту.
– Ага, а это водонепроницаемая прокладка. Понимаешь, что это значит?
– Понимаю. Так что это значит? Что мы под водой?
– Да. Возможно. – Джефф прикладывает ухо к стене. – Слушай, можно различить, как там булькает.
– Уверен, что это не кровь у тебя в ухе?
– Не знаю. Проверь сам, что ты думаешь.
Матт поднимается, тяжело вздыхает, осматривается. Комната длинная, прямоугольная. Внутри две односпальные кровати, стол и лампа, хотя освещение вроде бы исходит от белого потолка, футах в восьми над ними. В углу есть небольшая треугольная ванна, такая, какие бывают обычно в дешевых гостиницах. Унитаз, раковина и душ – все там, вода холодная и горячая. Унитаз с вакуумным смывом. На потолке два маленьких вентилятора, оба закрыты тяжелой сеткой. Матт выходит из ванной, проходит по всему периметру комнаты, измеряя ее шагами. Считая при этом, он тихонько шевелит губами.
– Двадцать футов, – подытоживает он. – И футов восемь в высоту, да? И столько же в ширину. – Он смотрит на Джеффа. – Как контейнер. Ну, знаешь, контейнерное судно. Двадцать футов в длину, восемь в ширину и восемь с половиной в высоту. – Он прикладывает ухо к стене напротив Джеффа. – Ну да. Слышу какой-то шум с той стороны.
– Я же говорил. Водяной такой, да? Словно туалетный смыв шумит или кто-то душ принимает.
– Или речка бежит.
– Что?
– Прислушайся. Как река? Да?
– Не знаю. Не знаю, как шумит река. Не знаю, как шумит, когда ты сам в ней.
Мужчины переглядываются.
