– Нет. Нужно ответить, деваться никуда. Такая у нас проблема.
– Что ж, удачи с этим, – пожелала Джоджо.
Шарлотт уже собиралась ответить чем-нибудь колким, но ее браслет проиграл первые ноты Четвертой симфонии Чайковского. Шарлотт нажала на кнопку.
– Простите, мисс Армстронг, это Амелия Блэк, я живу в Мете, когда бываю в Нью-Йорке, помните? Я пыталась дозвониться до Владе, но не получается. Он случайно не рядом с вами?
– Нет, но я скоро к нему подойду, мы селим гостя в капсулу в садах. А в чем дело?
– Ну, у меня тут проблема. Я совершила ошибку, думаю, это так нужно назвать, а потом все произошло очень быстро.
– Что? – Шарлотт уже направилась к лифту, и Джоджо зачем-то пошла с ней.
– Ну, – сказала Амелия, – если вкратце, мои медведи завладели дирижаблем.
– Что?
– Не думаю, что именно завладели, но нами управляет Франс, а медведи уже с ним на мостике.
– Как это может быть? Они что, напали на него или как?
– Франс – это автопилот, простите. Пока они его не трогают, но если его случайно выключат или заденут, то, боюсь, будет плохо.
– Разве медведи могут тронуть автопилот?
– Ну, он отвечает на устные команды, поэтому, если они будут рычать или вроде того, что-то может случиться.
– А они рычат?
– Ну да. Вроде того. Мне кажется, они проголодались. Как и я, – горько добавила она.
– А вы где?
– Я в шкафу с инструментами.
– Вы можете добраться до кладовой?
– Нет, только через… э-э… территорию медведей.
– Хм-м. Так, подождите секунду, я уже почти в садах, Владе здесь. Может, он что-то подскажет.
– Да, спасибо.
Джоджо приподняла бровь, когда Шарлотт посмотрела на нее, и тихо сказала:
– Простите, мне просто интересно узнать, что будет дальше, если вы не против. И заодно увижусь еще раз с Франклином.
– Я не против, – ответила Шарлотт.
Лифт открылся на садовом этаже, и две женщины поспешили к юго-восточному углу. Владе, Франклин, мальчишки и их старый друг сидели снаружи капсулы на стульях и садовых табуретах.
Шарлотт перебила их:
– Владе, можешь нам здесь помочь? У меня на связи Амелия, у нее на дирижабле проблема – медведи вышли из-под контроля.
Это мгновенно привлекло всеобщее внимание, и Владе громко сказал:
– Амелия, так и есть? Ты там?
– Да, – ответила Амелия безрадостно.
– Расскажи, что случилось.
Амелия описала последовательность сомнительных действий, которые привели ее к тому, что она оказалась запертой в шкафу на дирижабле с разгуливающими белыми медведями. Владе слушал, качая головой.
– Ну что ж, Амелия, – проговорил он, когда она закончила. – Я же говорил тебе не летать в одиночку, это просто небезопасно.
– Я всегда летаю одна.
– И от этого полет не становится безопаснее.
– Это рискованно, – высказался Франклин. – Но именно в этом суть ее шоу.
– Я все слышу, – напомнила им Амелия. – Кто это?
– Франклин Гэрр. Я живу на тридцать шестом этаже.
– А, очень приятно. Знаете, я не намерена с вами спорить, но то, что вы сказали, неправда.
– Прошу прощения! – сказал Франклин. И, бросив беспокойный взгляд на Джоджо, которая теперь стояла рядом с ним (что доставляло ему явное удовольствие, заметила Шарлотт), добавил: – А у вас есть связь с автопилотом? Вы можете управлять?
– Да.
– А что, если наклонить судно вертикально, как можно сильнее, чтобы медведи свалились обратно в свое помещение? Использовать гравитацию?
Владе кивнул и удивленно посмотрел на Франклина.
– Стоит попробовать, – одобрил он. – Если не сработает, ты ничего не потеряешь.
– Но я не знаю, насколько у нас получится лететь, если мы наклонимся вертикально.
– Точно так же, – заявил Франклин уверенно. – Более-менее. Ведь гелия столько же нужно? Вы даже можете ускориться вверх. Наберете высоту и воздействуете силой тяжести на медведей.
Владе снова согласился, что это была хорошая мысль.
– Ладно, – сказала Амелия. – Пожалуй, попробую. Вы можете побыть на линии?
– Я бы это ни за что не пропустила, дорогая, – ответила Шарлотт. – Вы у нас как радиоспектакль.
– Не смейтесь надо мной! Я хочу есть. И мне нужно в туалет.
– В шкафах с инструментами обычно бывают ведра, – подсказал Владе.
– О боже, я наклоняюсь, дирижабль наклоняется!
– Держитесь! – крикнули ей сразу несколько человек.
– Боже, они там. – Далее последовало несколько громких ударов. И радиомолчание.
– Амелия? – позвала Шарлотт. – Вы в порядке?
Долгая напряженная пауза.
Потом ответ:
– Я в порядке. Давайте я вам перезвоню. Нужно кое с чем разобраться.
И звонок завершился.
* * *
– Юху, – проговорил Франклин, прервав изумленное молчание. Шарлотт увидела, как Джоджо ткнула его локтем в ребра, а он вздрогнул и только слегка на нее покосился.
Остальные просто стояли и не знали, что делать. Шарлотт указала на дверь капсулы:
– Внутрь уже заглядывали?
– Нет, как раз собирались, – ответил Владе.
– Тогда почему бы не заглянуть? Наша облачная звезда с нами свяжется, когда сможет.
Капсула представляла собой лишь маленькую палатку, поэтому Шарлотт, Франклин и Джоджо остались снаружи, когда Владе завел в нее старика с ребятами. Для Шарлотт этот просмотр был чистой формальностью: выбирать беднягам не приходилось. Она отошла к южной стене садов, села на один из стульев у поручня и посмотрела на восток, где располагался Питер-Купер-Виллидж, ставший теперь некой бухтой, усыпанной останками множества шестнадцатиэтажек, которые когда-то там возвышались. Все, что было построено не на коренной породе, а на мусорной свалке, рушилось. На юге в некоторых высотках горел свет, который падал на окружающие их старые здания Уолл-стрит – те были похожи на готовые взлететь космические корабли. Финансы возвращаются в игру, – от этой мысли у нее по коже забегали мурашки.
Снаружи дул южный ветер, мягкий для осени, и она покрепче закуталась в свитер. Два высоких стеклянных шпиля на юге портили вид, и она, как всегда, надеялась, что их легкий наклон к востоку означал, что вскоре им предстояло попа́дать, как домино. Она ненавидела их как модели от архитектуры – тощие, пустые, безликие, находящиеся во власти денег, не имеющие ничего общего с реальной жизнью. Хотя кто бы говорил. Она слышала, что большинство владельцев этих квартир проводили в них всего одну-две недели в год. Олигархи, плутократы, порхающие по миру, как сам капитал-вампир. А в Нижнем Манхэттене, в новых графеновых сверхнебоскребах, конечно, было и того хуже.
