Я попытался. Аманда помогла мне: ткнув локтем, стала ныть о каком-то колле, который я, последовав ее примеру, купил на Гонконгском рынке облигаций, а потом заработал вдесятеро больше. Следил ли я за ней или так вышло случайно? Развивать эту тему я мог хоть весь день – мы с Амандой были знакомы несколько месяцев и уже привыкли друг к другу. Она тоже была красива, но не в моем вкусе. Мы уже попробовали все, что можно было пробовать, а именно несколько ужинов и ночь в постели, но ничего более, увы. Решил это не я, но я, по крайней мере, не остался с разбитым сердцем, когда она завела бизнес за границей и наши пути разошлись. Конечно, я всегда буду испытывать симпатию к любой женщине, которая легла со мной в постель, пусть даже мы не станем парой и будем всю жизнь друг друга ненавидеть. Но близость – забавная штука.
– Да она ЕАП, – заметила Иви Джону.
– ЕАП? – удивленно переспросил он.
– Ну ты что! Еврейско-американская принцесса, неуч ты! Ты где рос вообще?
– Лоунг-Алэн, – сострил Джон, изобразив акцент.
Мы рассмеялись.
– Да ну? – в тон ему удивилась Иви.
Джон покачал головой, ухмыляясь.
– Ларами, Вайоминг, если тебе интересно.
Все снова засмеялись.
– Это что, настоящий город? Разве это не название сериала?
– Город! И он разросся больше, чем когда-либо, когда буйволы вернулись. Мы управляем рынком фьючерсов на буйволов.
– Да ты сам как буйвол.
– Ага.
– А знаешь, в чем разница между ЕАП и спагетти?
– Нет?
– Спагетти шевелятся, когда ты их ешь!
Снова смех. Они уже изрядно напились. И это хорошо. Джоджо чуть разрумянилась, но не опьянела; я тем более. Я вообще не напиваюсь, разве только случайно, но если я соблюдаю осторожность, то никогда не перейду грань легкой веселости. Растягивай односолодовый виски целый час, а потом переходи на имбирный эль и биттеры, сохраняй рассудок. Джоджо вроде бы делала то же самое: после белого вина она пила какой-то тоник. Это было в некотором смысле хорошо. Женщине, пожалуй, нужно немного безумия. Я поймал ее взгляд и кивнул на бар:
– Тебе что-нибудь принести?
Она задумалась. Она нравилась мне все больше.
– Да, но не знаю что, – ответила она. – Идем посмотрим.
– Мой друг Инки что-нибудь посоветует, – сказал я. О божечки, она резала меня по живому! Мое сердечко сделало прыг-скок.
* * *
Мы стояли у бара. Она была чуть выше меня, хотя и не на каблуках. Я чуть не обомлел, когда это заметил, и пришлось опереться локтями на стойку, чтобы остаться на ногах. Мне нравятся высокие женщины, а ее талия находилась где-то на уровне моей груди. Другим женщинам приходилось носить высокие каблуки, чтобы быть, как она. О боже.
Подошел Инки, и мы взяли что-то экзотическое по его рекомендации. Что-то непонятное. На вкус как горький фруктовый пунш. С добавлением «Крем де Кассис»
[17].
– Как тебя зовут? – спросила она, косясь на меня.
– Франклин Гэрр.
– Франклин? Не Фрэнк?
– Франклин.
– В честь Франклина Рузвельта?
– Бена Франклина. Это кумир моей мамы. А в моей работе, сказать по правде, нужно вести ту еще политику.
– Ты что, политик?
– Трейдер.
– Я тоже!
Мы посмотрели друг на друга и чуть заговорщически улыбнулись.
– Где?
– В «Эльдорадо».
О, одна из крупных компаний.
– А ты? – спросила она.
– В «УотерПрайс», – ответил я, довольный тем, что наша компания тоже была солидной.
Мы немного поболтали об этом, сравнили свое расположение в здании, рабочие помещения, коллег, начальников, статистику. А потом она сдвинула брови:
– Ты вчера видел ЧТБ?
– Конечно.
– Видел тот всплеск? Видел, как ненадолго всплеснуло? – Она заметила мой удивленный взгляд и догадалась: – Ты видел!
– Да, – ответил я. – А что это было, знаешь?
– Нет. Надеялась, ты скажешь.
Мне пришлось покачать головой. Я снова об этом задумался. Произошедшее по-прежнему казалось загадкой.
– Может, взломали?
– Но как? Такое, может, и реально где-нибудь в Китае, реально у нас, но на ЧТБ?
– Знаю. – Я пожал плечами: – Странно.
Она кивнула и хлебнула своего пунша.
– Продлись это подольше, привлекло бы много внимания.
– Верно. – Как конец света; но я не стал этого говорить, потому что не хотел так скоро поднимать ее на смех. – А может, это просто был очередной прокол.
– Ну и ладно, был и нет. Может, кто-то что-то тестировал.
– Вполне, – ответил я и задумался.
После минутной паузы мы перешли на другие темы. Было слишком шумно, чтобы думать, а говорить о делах в такой обстановке казалось смешным. Пора было переходить к делу, но она уже допивала и готовилась прощаться – или просто создавалось такое впечатление. Я не хотел все запороть, здесь нельзя было торопиться, поэтому следовало быть тактичным, а я мог быть очень тактичным или хотя бы попытаться это сделать.
– Слушай, а хочешь поужинать как-нибудь в пятницу, отметить окончание недели?
– Да, а где?
– Где-нибудь на воде.
Это вызвало у нее улыбку.
– Хорошая идея.
– В эту пятницу?
– Да.
Г) Владе
Адище города окна разбили
на крохотные, сосущие светами адки.
Владимир Маяковский
Теперь каждое здание стремится быть «городом в городе».
Рем Колхас
На иллюстрации «Сон о Нью-Йорке», нарисованной Кингом в 1908 году, город будущего представлен в виде скопища высоток, соединенных воздушными мостиками, с низко летающими дирижаблями, самолетами и воздушными шарами.
Ракурс выбран сверху и с южной стороны города.
Во время работы в Нью-Йорке детективом Дэшилу Хэммету однажды довелось обнаружить колесо обозрения, годом ранее украденное в Сакраменто.
Квартирка Владе располагалась за офисом лодочного эллинга, у основания широкой лестницы. Когда здание использовалось как отель, эти комнаты служили частью кухонной кладовой. Они находились ниже уровня воды даже при отливе, но Владе это не беспокоило. Защита затопленных этажей была одной из главных его задач, ею было интересно заниматься, и жильцы это ценили, пусть и принимали отсутствие проблем как само собой разумеющееся. Но этой работе не было конца, и она всегда имела критическое значение. Поэтому он даже немного гордился тем, что спит ниже уровня воды – будто в глубине корпуса огромного лайнера, на котором служил плотником.
