Земля вздымалась перед ними, будто на черно-белой фотографии какой-то более холодной и колючей планеты.
– Эти пики достигают примерно пяти тысяч футов, и они всего в нескольких милях от берега. Мы надеемся, что наши медведи смогут использовать пещеры в этих долеритовых слоях. Так они будут жить примерно на той же широте, что и в Канаде, а значит, световой цикл особо не изменится. А еще на этом полуострове работают аргентинцы и чилийцы – они пытаются восстановить на вновь открывшихся землях древние буковые леса. Здесь уже есть мхи, лишайники, деревья, насекомые. Плюс, конечно, в море полно тюленей, рыбы, крабов и всяких других. Это очень богатый биом, пусть даже по виду не скажешь. То есть выглядит он совсем как какая-то пустошь! Вот мне здесь вряд ли хорошо бы жилось! Но вы же понимаете, белые медведи привыкли выживать в полярной среде. Это даже удивительно, если учесть, что они – тоже млекопитающие, как и мы. И кажется, млекопитающие не способны здесь выжить, да?
Редакторы напомнили ей, что тюлени Уэдделла тоже были млекопитающими, и ей пришлось признать, что они правы.
– Хотя млекопитающие способны почти на все, что угодно, это я пытаюсь сказать, – добавила она. – Мы просто удивительны. Давайте всегда будем об этом помнить.
Осмотрев потенциальные зимние берлоги с максимально близкого расстояния, на какое только можно было подойти на дирижабле, Амелия повернула обратно к берегу. Легкий катабатический ветер помогал им спускаться над склоном, и дирижабль покачивался и дрожал на лету. Из гондолы доносился приглушенный рев встревоженных медведей.
– Не волнуйтесь, просто ждите! – крикнула Амелия вдоль коридора. – Еще несколько минут, и мы сядем. И это будет для вас сюрприз!
Совсем скоро дирижабль очутился за береговой линией, с некоторым дрожанием развернулся против ветра и начал спуск. Местность выглядела многообещающей: открытый проход в морском льду, забитый айсбергами, а за ним еще морской лед и потом, наконец, открытое море, черное как смоль. Морской лед усеивали тюлени Уэдделла, их детеныши, их кровь, моча и экскременты. Между тем из этого льда земля вздымалась не крутыми утесами, а как бугристые холмы, которые давали медведям возможность прятаться, выкапывать берлоги, подкрадываться к тюленям и спать. Все выглядело очень перспективно, по крайней мере для медведей. Для людей же это был самый холодный круг ада.
Она сбавила высоту, выстрелила в снег якоря, похожие на арбалетные стрелы, и с помощью лебедки опускала дирижабль до тех пор, пока гондола не коснулась снега. И теперь час настал. Она проверила ряд камер, чтобы успокоить своих техников, а потом не смогла удержаться от того, чтобы не спрыгнуть на снег. Пару секунд ей казалось, что все не так плохо, но потом холод так глубоко в нее въелся, что она закричала от шока. Глаза наполнились слезами, и те мгновенно застыли на щеках.
– Амелия, тебе нельзя там быть, когда выйдут медведи.
– Знаю, я просто хотела поснимать снаружи.
– У нас для этого есть дроны.
– А я хотела посмотреть, каково здесь.
– Ладно, но возвращайся внутрь, чтобы мы могли выпустить медведей и поднять тебя обратно в воздух. Для судна опасно стоять привязанным на земле при таком ветре.
Амелия чувствовала, что ветер был не настолько сильным, хотя и такого хватало, чтобы пронизывать ее одежду и вызывать дрожь по всему телу.
– Ну и холодрыга! – воскликнула она, а потом, в угоду зрителям, добавила: – Ладно, ладно, я захожу! Но здесь очень бодряще! Медведям точно понравится!
Затем она взобралась по ступенькам в маленькую предкамеру гондолы, вроде воздушного шлюза, и, немного спотыкаясь, зашла внутрь. Там оказалось очень тепло по сравнению с тем, что снаружи, и это ее взбодрило. Взойдя на мостик, Амелия сообщила об этом своей команде, а потом приникла к окну на той стороне, где находилась дверь, из которой должны были выйти медведи.
– Ладно, я готова, выпускайте их!
– Ты сама управляешь дверью, Амелия.
– А, ну да. Ладно, выпускаю!
И она надавила на двойные кнопки, открывавшие наружные двери медвежьего блока. Судно затрясло теперь не только от ветра, но и от выбегающих из него медведей, и Амелия завизжала.
– А вот и они, как волнующе! Добро пожаловать в Антарктиду!
Огромные белые медведи убежали прочь, уверенные и мощные на вид, желтоватые на фоне снега, с любопытством принюхиваясь к морю. Неподалеку от берега, сразу за узким черным проходом, на морском льду расположилось множество тюленей Уэдделла, среди которых было немало кормящих самок с детенышами. Будто гигантские слизни с кошачьими мордами. Даже пугающие на вид. Но медведей они не испугались – с чего им было их бояться? С одной стороны, медведи теперь были почти незаметны – даже Амелия видела их только мельком. С другой – тюлени никогда не видели белых медведей и даже не подозревали об их существовании.
– Юху, я их уже и не вижу. Ой, божечки, эти тюлени в беде! Видимо, динамику популяций здесь еще здорово потрясет! Но вы знаете, как это происходит: колебание числа хищников и жертв имеет весьма четкую направленность. Количество хищников скачет вверх-вниз вслед за добычей, выражаясь на графике в виде синусоиды. А тюленей, как мне кажется, здесь миллионы. Судя по всему, жизнь в Антарктическом прибрежном биоме процветает. И медведи, надеюсь, от этого выиграют и присоединятся к другим высшим хищникам в этой счастливой гармонии, в этом круге жизни. Пока же давайте наберем немного высоты и попробуем что-нибудь рассмотреть.
Она нажала на кнопку отцепления анкеров, и те взорвались, освободив дирижабль. «Искусственная миграция» взмахнула вверх, накренившись на ветру и быстро вырвавшись к морю. Амелия развернула судно против ветра и выглянула вниз. Белое побережье, черно-белые проходы, белый морской лед, черная открытая вода – все ярко блестело в свете низкого солнца. Расплывчатый горизонт, над ним – белое небо, в зените – молочно-голубое. Шесть медведей совершенно невидимы.
Конечно, к каждому прикрепили радиопередатчик и несколько мини-камер, и зрители Амелии могли увидеть, как звери зажили своими новыми жизнями. Их ждало включение в число множества других животных, которых она переселила в биомы, где им было лучше. В облаке существовал сопутствующий ресурс – «Животные Амелии», он пользовался большой популярностью. Ей самой было любопытно, как у них сложится жизнь.
* * *
Она летела домой и уже почти достигла экватора, когда на экране у нее возникла Николь. Вид у нее был расстроенный.
– В чем дело? – спросила Амелия.
– У тебя видео с медвежьих камер включено?
– Нет, а что? – Она включила, но там ничего не было. – Погоди, что случилось?
– Мы не уверены, но вроде бы они отключились все одновременно. А на некоторых было видно что-то, похожее на взрыв. Вот.
Она что-то нажала, и Амелия увидела Антарктический полуостров и морской лед – а потом яркий белый свет и больше ничего.
