Шарлотт встала, и Мариолино ей кивнул. Как председатель она имела право взять слово и подвести итоги.
– К черту деньги, – произнесла она, удивив саму себя. – Это еще не все, к чему стоит стремиться. Потому что не все в этом мире взаимозаменяемо. Есть много вещей, которые нельзя купить. Это время, это безопасность, это здоровье. Деньги не дадут вам этого. Еще вы не можете купить сообщество или ощущение дома. Вот что я вам скажу. Я рада, что мы проголосовали против этого предложения. Пусть и хотелось бы, чтобы перевес получился больше, чем есть. Но что есть, то есть, и я теперь постараюсь убедить всех, что мы здесь создали нечто более ценное, чем этот денежный эквивалент, который предлагали нам ради враждебного поглощения того, что у нас есть. Это как предложение выкупа реальности. Лишь бы сломать – любой ценой. Так что задумайтесь над этим, поговорите с теми, кто вас окружает, а в следующий вторник правление соберется на очередном заседании. И полагаю, этот небольшой инцидент тоже будет в повестке дня. Тогда и увидимся.
* * *
После того как она пообщалась с несколькими людьми, которые вызвались ей посочувствовать или возразить, подошел Владе. Он явно желал поговорить с ней наедине, и она, извинившись перед последней кучкой жильцов, которые с радостью проспорили бы с ней хоть всю ночь, проследовала за Владе к лифтам.
– В чем дело? – спросила она, когда они остались одни.
– Выяснилось кое-что, о чем тебе следует знать, – сказал Владе. – Так что теперь, раз уж ты освободилась, давай поднимемся в сады. Почти все причастные уже там, а скоро еще прибудет Амелия и привяжет свой дирижабль, и это, наверное, хорошо, что она тоже окажется в деле.
– В каком еще деле?
– Идем, сама увидишь. Это долго объяснять. – Он достал из холодильника бутылку белого вина и поднес к глазам Шарлотт, чтобы она оценила. – Заодно можем отпраздновать, что сохранили здание.
– Надолго ли?
– Сомнения есть всегда, верно?
Не в настроении потакать его балканскому стоицизму, она просто хмыкнула и проследовала за ним в лифт.
Молча поднявшись на нем, они вышли в сады. Владе провел ее к капсулам и возвестил:
– Тук-тук, мы в гости.
– Заходите, – отозвался голос.
– Что-то здесь тесновато, – ответил Владе. – Почему бы вам, ребята, самим не выйти сюда и не выпить с нами по такому случаю?
– Какому случаю? – спросил кто-то, тогда как кто-то другой одобрил: – Хорошая идея.
Из палатки появились двое мальчишек, которых Владе баловал у себя на причале, и старик, с которым те сдружились и которого спасли из его затопленного жилища; а потом из другой палатки вышли двое мужчин, пропавших из садов много недель назад.
– О! – крикнула Шарлотт мужчинам. – Вы снова здесь!
Матт и Джефф кивнули.
– Как я рада вас видеть! – Она легонько обняла их по очереди. – Мы за вас переживали! В чем же было дело?
Матт и Джефф пожали плечами.
Слово взял Владе:
– Мы были в Бронксе, искали кое-какие сокровища с ребятами и нашли этих парней в контейнере на старой станции Сайпресс.
Шарлотт изумилась:
– Но вы же не… ну, знаете…
– Ага, – подтвердил Владе. – Мы вызвали водную полицию, чтобы их вытащили. В участке их проверили. Джен там обо всем позаботилась. На все про все понадобилась пара дней. Но теперь они снова здесь, и я подумал, это стоит отметить.
– Вот такие мы живучие, – съязвил Джефф.
– Хорошая мысль, – согласилась Шарлотт и тяжело уселась на стул рядом с перилами. – Плюс мы проголосовали за то, чтобы сохранить это здание себе, причем выиграли с минимальным перевесом. Но это так себе повод праздновать.
– Ладно тебе, – возразил Владе. – Еще какой повод! Да и у ребят с мистером Хёкстером есть новости, верно говорю?
Мальчики воодушевленно кивнули.
– Отличные новости, – объявил Роберто.
Они сели вокруг стола, за которым обычно чистили и резали овощи, и Владе откупорил бутылку и разлил вино по белым керамическим кофейным чашкам. Мальчики жадно смотрели на него, пока он это проделывал, и он на секунду глянул на них, прищурившись, а потом осуждающе покачал головой и налил каждому примерно по глотку.
– Не начинайте пить сейчас, ребята. У вас еще будет на это уйма времени.
Роберто на это лишь фыркнул и выпил вино, будто это был итальянский эспрессо.
– Я был выпивалой, еще когда мне было семь, – ответил он. – Сейчас это в прошлом. Но от добавки я не откажусь. – И поднес чашку к Владе.
– Перестань, – сказал Владе.
Потом, пока двое мужчин рассказывали Шарлотт свою историю, Владе отошел к лифту и вернулся с Амелией Блэк. Та буквально рыдала у него на плече, а он довольно хмурил брови.
– Амелия вернулась, – зачем-то объявил он и всех ей представил.
Шарлотт до этого общалась с облачной звездой всего раз и была довольна, что ее представили снова, поскольку Амелия вряд ли вспомнила бы их предыдущий разговор по телефону, который вела из шкафчика на дирижабле.
– Мы тут празднуем, – угрюмо проговорила Шарлотт.
– А я нет, – ответила Амелия, снова разрыдавшись. – Моих медведей убили.
– Мы слышали, – сказал Владе.
– Твоих медведей? – переспросила Шарлотт.
Амелия печально взглянула на нее и сказала:
– Я имею в виду тех, которых я перевозила в Антарктиду. Они были мне дороги.
– Мы слышали, – повторил Владе.
– Дурацкая Лига защиты Антарктики, – проговорила Амелия. – Там же ничего нет, кроме льда.
– Поэтому они ее и защищают, – мрачно предположила Шарлотт. – Она чистая. И они чистые. Очищение мира – вот чем они, по их мнению, занимаются.
Амелия бросила на нее быстрый взгляд.
– Так и есть. Но я их ненавижу. Потому что это была хорошая идея – переселить туда тех медведей. Тем более это могло быть временно, понимаете? На несколько столетий. Поэтому я хочу их поубивать, кем бы они ни были. И поселить там медведей.
– Их всегда можно переселить тайно, – предложила Шарлотт. – Просто не рассказывать об этом на весь мир.
– Я и не рассказывала! – возразила Амелия. – Мы не вели прямой эфир.
– Но выпустили бы это позже.
– Конечно, но без указания местности. К тому же вы ведь не думаете, что сейчас еще можно сделать что-то тайно? – спросила она, будто намекая на наивность Шарлотт.
– Многое сейчас делается тайно, – ответила Шарлотт. – Спроси вот Матта и Джеффа.
– Нас держали запертыми в тайнике, – объяснил Матт озадаченной Амелии. – Три месяца.
– Я чуть не умер, – добавил Джефф.
