Все это повергало меня в отчаяние. Неужели я действительно ничего не могла поделать? Я чувствовала свою никчемность. Мне всегда недоставало уверенности в себе, но теперь я окончательно потеряла веру в свои силы. Муж занимался новым делом, и я была совсем одинока.
Однажды ко мне зашла соседка. Пока я наливала ей воды, она полистала дневник, который я забыла на столе. На его страницы я часто выливала свою злость после ежедневных поисков работы.
Безделье было для меня наказанием. Мне нужно было найти себе занятие.
– А вы неплохо пишете, – невзначай заметила она, когда я вырвала дневник у нее из рук, ужасно смущенная тем, что она увидела мои личные записи.
Соседка ушла, но я начала размышлять. После нескольких месяцев отказов комплимент был очень кстати. Хоть в чем-то от меня был толк… Или же она просто проявила вежливость? Отбросив эти мысли, я попыталась заняться домашними делами.
Тем вечером за ужином я рассказала об этом инциденте мужу.
– Я знаю одного человека из местной газеты. Может, свяжешься с ним? Вдруг у них есть для тебя подходящая должность, – предложил он.
Газета? Да ладно. В издательском деле я играла роль читателя, а не писателя. Газеты были для меня темным лесом.
И все же я назначила встречу. У меня не было ничего за душой – ни квалификации, ни опыта, ни рекомендаций. Однако я заставила себя забыть о тревоге и сконцентрировалась на том, что все же могла им предложить. Высшее образование и любовь к книгам неплохо познакомили меня с тонкостями письменной речи. Приходилось отталкиваться от этого.
На следующее утро, прихватив с собой резюме и собрав все остатки уверенности в кулак, я отправилась в редакцию газеты. Мне было нечего терять – возможно, именно эта мысль и дала мне сил. Я сказала старшему по смене, что никогда раньше не работала в издательском бизнесе. Он молча протянул мне номер газеты и сказал:
– Отредактируйте.
Закончив, я вернула ему газету и, затаив дыхание, приготовилась услышать, что не подхожу на должность.
– Неплохо, – сказал он, – но вы понимаете, что начинать придется с основ?
Терять было нечего – возможно, именно эта мысль и дала мне сил.
Начинать с основ? Какая разница, мне ведь давали работу! Сдержав радость, я сумела выдавить спокойное:
– Да, ничего страшного.
– Тогда спускайтесь в отдел кадров – там с вами обсудят зарплату, – велел он.
Счастливая, я вылетела из кабинета.
Впрочем, это еще не конец истории. Каждый день меня одолевали сомнения. Я совершала ошибки, надо мной смеялись. Но я училась. Я изучила тонкости новостной журналистики, проведения интервью, сканирования фотоснимков. Я узнала о болванках и верстке и нашла способ справляться с рекламой, которая появлялась в последнюю минуту и ломала мне все расчеты. Каждый день таил в себе новые испытания, но я влюбилась в эту работу. Никогда прежде я не испытывала на службе такого удовольствия.
Каждый день таил в себе новые испытания, но я влюбилась в эту работу.
По иронии судьбы через год со мной связалась финансовая корпорация, в которой я работала в Мумбае. Они открывали филиал в нашем городе и хотели, чтобы я его возглавила. И – знаете? – я не упустила своей очереди ответить: «Нет, спасибо».
Глава 2
Принять перемены
Преемственность дает нам корни; перемены дают нам ветви, позволяют нам тянуться, расти и достигать новых высот.
ПОЛИН Р. КЕЗЕР
Мисс Ягуар
Всегда иди по жизни так, словно тебе есть чему учиться, и ты обязательно научишься.
Вернон Говард
Когда выясняется, что я почти тридцать лет занималась музыкальным бизнесом, меня всегда спрашивают: «А вы знакомы со звездами?»
О да. Не только знакома, но и долгие годы работала бок о бок и с мировыми знаменитостями, и с талантливыми музыкантами, которые, к сожалению, так и не добились славы.
Музыкальная индустрия – бесконечная вечеринка, шумная и энергичная. И, верите вы или нет, это еще и очень тяжелая работа. Мы присутствовали на концертах своих исполнителей, ночью летели самолетом домой, а на следующий день уже в восемь утра были в офисе, бодрые и сосредоточенные – анализировали продажи, планировали гастроли, придумывали рекламные кампании.
Многим кажется, будто музыкальный бизнес – это секс, наркотики и рок-н-ролл, но при поступлении на работу я подписала контракт, в котором говорилось: за секс с артистами и наркотики – увольнение с волчьим билетом. Эти ограничения не слишком меня расстраивали – тогда я одна растила сына и меньше всего хотела драмы в личной жизни и пагубных привычек. Ради него и себя самой я поддерживала исключительно профессиональные отношения с артистами, радиостанциями, музыкальными журналистами и ритейлерами. Наверное, поэтому мне и удалось продержаться в этом бизнесе так долго.
Кроме того, я любила свою работу. Это – воплощенная мечта. Я верила, что буду работать в этом бизнесе до самой старости.
Кто мог знать, что вечеринка закончится так неожиданно?
С появлением Интернета меломаны получили возможность слушать и качать музыку бесплатно. Многие музыкальные магазины попросту разорились. Студиям звукозаписи пришлось сократить сотрудников во всех подразделениях. И я в числе прочих оказалась на улице.
И вот в пятьдесят восемь лет мне предстояло начать все заново. Я всегда хорошо писала и решила предложить свои услуги местной газете. Каково же было мое удивление, когда мне предложили должность менеджера по продажам, а вовсе не журналиста. Я согласилась, надеясь в будущем перейти в редакторский отдел.
В первый рабочий день я подъехала к офису на своем блестящем золотистом «Ягуаре». И еще я, видимо, слишком вычурно оделась. В общем, практически сразу же я получила прозвище «мисс Ягуар». Коллеги отнеслись ко мне враждебно, только с третьей попытки мне удалось выяснить, где у них стоит ксерокс. Задачи ставили нечетко, очевидно, ожидая, что обо всем догадаюсь сама. Я чувствовала себя ненужной и страшно неловкой. К концу первой недели я поняла, что так работать невозможно, и ушла. В мире музыкальной индустрии я была чудо-девочкой, которую все обожали. На новом месте я оказалась изгоем, и это сильно ударило по моей самооценке.
Пока я искала новую работу, умерла мама – моя надежда и опора. Эта утрата оставила зияющую пустоту в душе. Мне было так плохо, что я не хотела вставать по утрам с постели.
Чтобы как-то поддержать, сын пригласил меня к себе на пару недель. Проводя время с внуками, я вспомнила, как девочкой любила играть в магазин. Я вырезала из бумаги «деньги», расставляла в ряд «товары», а плюшевые медведи и резиновые уточки были покупателями. И я решила, почему бы мне не устроиться работать в магазин. Раскладывать товары, клеить ценники, работать на кассе. Да, может быть, у меня и была «звездная работа», но все это – в прошлом и надо реально смотреть на вещи. Вряд ли в магазине мне будет хуже, чем в редакции.
