– Потому что собака такого размера не влезет в багажник машины. Или вы думаете, ее перевозили связанной? Это или фургон, или автомобиль с большим багажником. Возможно, возили на заднем сиденье, но сомневаюсь: так она могла попасть в поле зрения камер.
– Так. – Итами попытался взять себя в руки. – С чего вы тут вообще решили, что собаку куда-то и кто-то перевозил?
– Господин инспектор, посмотрите сюда, – заговорил внезапно Мори Ватару. И открыл ноутбук. На экране высветилась карта.
Черт побери, все-таки они братья или нет? И почему его это так волнует?
Итами посмотрел на отмеченные на ней точки – места, где были найдены трупы.
– Вот, взгляните. Первая жертва была найдена недалеко от парка Накамура. Вторая – в парке Сига. И, наконец, третья – вот здесь, возле замка Киёсу. Посещаемые туристические места. Такую огромную собаку точно бы заметили, если бы она бегала там одна. Значит, у нее как минимум есть хозяин и он возит ее не на метро или трамвае.
– То есть вы утверждаете, что это – серия убийств? – Вопрос был риторический, но Итами все равно его задал.
– Нет, конечно, это начало вторжения инопланетян.
– Господин Укё! – довольно резко и жестко осадил коллегу Мори Ватару. И у Итами проснулось некоторое подобие симпатии к нему.
– Я… приношу извинения, – эксперт слегка наклонил голову и плечи, – я объясню. Первое и главное – если собака одна, она нападает на человека только в трех случаях: защищаясь, от голода и когда она больна бешенством. Возбудителя вируса бешенства на останках не обнаружено. Шансы, что три человека в разных районах напали на собаку, крайне малы, а все части тел жертв – на месте. Я бы на месте бродячей голодной собаки обязательно бы что-нибудь съел.
Итами поежился. Ни намека на шутливую интонацию не было в этом голосе. И подумалось, что этот человек действительно съел бы. И не поморщился.
– Кроме того, – продолжил инспектор Мори, – ни в одном из этих мест собака не попала в поле зрения камер. Значит, кто-то специально искал места для нападения, где камер нет. Собака, похоже, хорошо обучена. Возможно, это не просто серийные убийства, а убийства на заказ. Вы же проверяете, что может связывать жертв между собой?
– Разумеется, но пока никакой связи не обнаружено. Учительница средней школы, дворник, работающий в парке, и водитель фуры – ну что у них может быть общего? И какие враги?
– Мало ли. Может, они высказывались на форумах догхантеров, например. И какой-то зоопсих решил их покарать.
– Да-да, их компьютеры изъяты, мы все проверяем, – вклинился в разговор Ёнедзава.
– Так и проверяйте, молодой человек, проверяйте. Нечего таращиться на меня, когда у вас полно работы. Или я вас зря хвалил? – Мори Укё пристально посмотрел на своего коллегу.
– Да! Уже бегу. Фургон, сайты… – Ёнедзава выскочил из прозекторской.
– Хорошо, мы проверим камеры видеонаблюдения. Вы будете смотреть записи? Или нам выполнить черную работу и предоставить вам отчеты? – Итами уже немного успокоился, но все равно ему хотелось как-то уязвить приезжих.
– Ну что вы, конечно, нет, – тепло улыбнулся инспектор Мори, – это мы приехали, чтобы вам помочь. Я скоро присоединюсь к группе расследования, прошу подождать.
– Хорошо, – Итами кивнул и тоже вышел. Надо еще выпить кофе. Много кофе.
В прозекторской повисла тишина. Мори Ватару неспешно прошелся вдоль стены в одну сторону, потом в другую. И, наконец, подойдя к столу, где его подчиненный что-то внимательно рассматривал на свет, громко спросил:
– Что?
Мори Укё повернулся. Шапочка съехала в сторону. Ватару отошел на несколько шагов и сложил руки на груди.
– Ты их всерьез отправил фургон искать или…
– Или. Нечего им под ногами путаться. Этот Ёнедзава – толковый парень, но ему же лучше, если он от этого дела будет держаться подальше. А господину инспектору и подавно тут делать нечего.
– Вот как. Итак, что у нас плохого? Что ты увидел?
– Взгляните сюда. Видите – шерстинка? Она рыжая. И это не собачий мех. Это лиса. И следы зубов – это лисьи зубы. Они не слишком, но все же отличаются от собачьих. Немного другое строение челюсти. Неудивительно, что парень не заметил этого. Да даже если и заметил – кто себе может вообразить лису размером с волкодава? Решил, небось, что просто особенность прикуса или породы.
Ватару поднял правую руку и направил ее на собеседника, выставив указательный палец так, словно стреляет из пистолета. И прищурился:
– Ты мне зубы не заговаривай. Не отчет пишешь. Мунэхару, я тебя спрашиваю, что ты увидел?
– Ничего не увидел. Только оскаленную пасть и горящие глаза. Эти тела помнят только то, как их рвали на части в темноте. Но мне кажется: этого достаточно. Если мы встретим в парке лису с вас размером – думаю, можно смело утверждать, что это и есть преступник.
Ватару опустил руку. Укё наклонил голову, и его черные глаза сверкнули поверх очков. Старший инспектор Мори знал этот взгляд. А там, под медицинской маской сейчас и без того тонкие губы сжаты почти в ниточку и растянуты в широкой улыбке.
– Ясно. Все-таки мононоке
[46], так?
Укё кивнул:
– Без сомнений. Ну или какая-нибудь лаборатория невнимательно следит за своими мутантами.
– Эх… придется здесь задержаться. Но ты не прав, говоря, что ребята инспектора Итами бесполезны. Пусть ищут то, что связывает жертв. Такие духи редко нападают на всех без разбора. – Он снова прошелся вдоль стены и присел на краешек стола под вытяжкой. Задрал полу халата, достал из кармана пиджака портсигар и вытащил сигарету. Прикусил ее зубами и щелкнул пальцами правой руки. Между ними появился небольшой язычок пламени.
Укё убрал пинцет в стерилизатор и бросил на коллегу укоризненный взгляд:
– Хм. Использование силы для придания большего пафоса своему облику – это как, в «личных целях» или нет? – Он, снимая перчатки, направился к раковине.
Ватару усмехнулся в ответ, прикурил и пустил облачко дыма в вытяжку.
– Мононоке, значит. Будет весело.
Глава 8. Старые друзья
Спины убегающих в ужасе врагов. О, это зрелище Киёмаса любил едва ли не больше, чем запах свежей крови. Он уже не гнался за ними с гиканьем, размахивая копьем, – наоборот, ступал степенно, как человек, уверенный в своей силе, а не безусый мальчишка. Усы у него, кстати, были. Настоящие и уже довольно густые: незачем больше цеплять это украшение на маску демона, прикрывающую его лицо. О, он отлично представлял себя со стороны, глазами врагов. Сильно отросшие за три года волосы он распустил, чтобы они развевались за спиной, когда он бежит, вокруг глаз густо намазал черным – теперь он гордился тем, что выглядит как самый настоящий ёкай. И сила его была – страх. И не просто страх – дикий, леденящий ужас охватывал противника, который осмеливался вступить с ним в бой. И слово «леденящий» в этом случае не было метафорой: после волны страха приходила волна холода. Если не убежал и не упал на землю, содрогаясь от ужаса, – застынешь ледяной статуей.
