– Мое имя Кобаякава Такакагэ. Знаешь меня? Если нет – я советник и дядя Мори Тэрумото
[47], главы клана, с которым воюет твой господин. Видишь, я ничего не скрываю. А теперь твоя очередь. Все твои люди у меня. Правила такие: я задаю вопрос – ты отвечаешь. Если ты не отвечаешь – одному твоему человеку отрубают голову. Если ты делаешь шаг за пределы лагеря – одного распинают на кресте. Убегаешь – всех оставшихся варят заживо. Подумай хорошо над важностью ответов на вопросы, которые я задаю. Понятно?
Киёмаса закусил губы до крови. Мало того что он попался сам, так еще и привел в ловушку свой отряд. Что же делать? Он в плену телом. Но сдаться душой? Стоп. Этот человек ничего не говорил о том, что нельзя нападать на него самого. Киёмаса едва сдержал улыбку и призвал силу.
– Это был вопрос, – как ни в чем не бывало проговорил Кобаякава Такакагэ.
В чем дело? Почему ничего не происходит? И сам Киёмаса… он ничего не чувствует. Ни легкого озноба, ни подрагивания кончиков пальцев… Что этот человек с ним сделал?
– Давай, – тот тем временем кивнул одному из воинов, державших пленного адъютанта.
Воин выхватил меч и замахнулся.
– Я понял, – выдохнул Киёмаса.
– Хорошо. Повторяю: как тебя зовут?
– Киёмаса.
– Вот как. Като Киёмаса. Двоюродный брат Хасибы Хидэёси. – Кобаякава махнул рукой в сторону адъютанта. – Уведите его и перевяжите. Остальным дайте воды. – А затем вновь повернулся к Киёмасе. – Ценный приз, а особенно ценный тем, что ты, парень, не просто человек. Ты владеешь силой, доступной лишь потомкам богов. Силой воды, к слову. Как и я. Это я взял тебя в плен. Если ты еще не догадался. Огонь – тоже мое. Говорят, владеть противоположными стихиями – большая редкость и удача. Но мне повезло, как видишь. Тебе тоже повезло. Во-первых, тебе, крестьянину, достался дар богов. А второе твое везение – что первый, с кем у тебя случился настоящий бой, тебя не убил. Как ты думаешь, почему я оставил тебя в живых?
Киёмаса оглянулся. Кобаякава Такакагэ рассмеялся:
– Ты мне нравишься все больше и больше. Ты смышленый, заботишься о своих людях. Да, это был вопрос.
– Я не знаю. – Киёмаса ненавидел играть в угадайку.
– А я уже ответил сам. Ты мне нравишься. Я давно за тобой наблюдаю. С тех самых пор, как ты повадился моих воинов своей силой пугать. И еще ты обязан жизнью своему низкому происхождению.
Киёмаса метнул на вражеского генерала бешеный взгляд. Его уже достали шутки по этому поводу. И от врагов он не намерен был их выслушивать. «Шутники» будто не понимали, что, оскорбляя его, они также унижают господина Хасибу.
Кобаякава выставил перед собой ладонь:
– О, не надо так волноваться. Я не хотел тебя оскорбить. Но. Понимаешь, владеющие силой в большинстве своем – люди благородные. Ведущие свой род от богов. Эта сила дана не просто так. Она дана, чтобы защищать людей. Защищать, понимаешь? И править ими для их блага. Поэтому применять ее против обычного человека категорически запрещено. Кто так поступает, у того нет чести. Любого другого, нарушившего это правило, я бы убил без промедления. Но ты родился в деревне. Ты про это просто не знал, я надеюсь. Да и откуда тебе: твой господин наверняка тоже об этом не знает. У тебя есть меч – им и дерись, как равный с равным. Настоящая сила человека – это сила его духа. Есть лишь одно исключение из этого правила. Хочешь знать какое?
– Да, хочу. Но сначала хочу задать вопрос.
– Какой? Почему ты не можешь применить силу? Это просто. Среди нас есть человек, который может на время лишить другого его способностей. Видишь, я раскрываю тебе все наши стратегические секреты.
– Я понял, – Киёмаса наклонил голову и уставился в землю. Проклятье. Вот он попался… – так… вы сказали, что есть исключение?
– Да. Даже ты должен был слышать сказки про воинов, которые выходили одни против тысячи?
– Да, слышал.
– Так вот. Когда врагов больше тысячи, а ты один – ты можешь применить против них силу.
Киёмаса хмыкнул. И опять закашлялся.
– Принесите воды, – скомандовал Кобаякава Такакагэ.
И тут же, словно стоял наготове, возник мальчишка с тыквой-горлянкой в руках. И протянул ее пленнику, как ни в чем не бывало. Похоже, здесь привыкли слушаться командира с полуслова. Хорошая дисциплина.
– Что вы будете со мной делать, раз не собираетесь убивать? – напившись, Киёмаса почувствовал себя куда лучше и уверенней. – Отпустите? – Он усмехнулся. Этот человек должен был понимать, что пытаться переманить Киёмасу на службу Мори – бессмысленная трата времени.
– Разумеется, отпустим. Когда договоримся с твоим господином по некоторым небольшим вопросам. Видишь ли, то, что ты у нас в руках, сделает господина Хасибу сговорчивее.
Киёмаса не выдержал и расхохотался в открытую.
– Вы, вы всерьез считаете, что ради сохранения моей жизни господин Хасиба пойдет на какие-то уступки? Только потому, что я его родственник? Это невозможно.
– Эх. Плохо, плохо знаешь ты своего господина. Разумеется, пойдет. Но не только потому, что ты приходишься ему родней, хотя это тоже немаловажно. Скажи мне: а много у вас в армии командиров, которые могут реку заморозить?
Киёмаса замолчал. Нет, об этом он врагу ни за что не скажет.
– Правильно молчишь. Сотня, да даже тысяча солдат не стоят того, чтобы твой противник знал о том, сколько воинов, владеющих силой, есть в твоей армии. Потому что их не много. Даже в знатных семьях не в каждом поколении рождается сын, способный повелевать стихиями. И когда такой ребенок появляется на свет – род крепнет. Кто передал тебе кровь богов, я не знаю. Может, когда-то война Тайро и Минамото прокатилась по твоим родным местам, а может, ты – потомок потерпевших поражение самураев, ставших ронинами. Но это и не важно. Вот только – я повторяю – таких, как ты, не много. А тех, кто может использовать силу в бою, и того меньше. Поэтому, если Хасиба Хидэёси умен, а он умен, он не станет упрямиться и разбрасываться такими подарками судьбы. А цена, которую мы собираемся запросить за твою жизнь, не так уж и высока.
Киёмаса сжал кулаки.
– Нет, – процедил он, – не бывать этому. Я покончу с собой. За мой труп вы от моего господина ничего не получите. Даже если вы свяжете меня – откушу себе язык.
– Звучит очень грозно. – Кобаякава Такакагэ покачал головой и подошел к Киёмасе совсем близко. И, внезапно выбросив руку вперед, схватил его за волосы и резко дернул к себе, наклоняя его голову. – Ты с чего взял, что имеешь право распоряжаться своей жизнью? Жить тебе или умереть – будем решать только я и твой господин. Запомнил? Можешь не отвечать. – Он отпустил волосы Киёмасы и повернулся к нему спиной:
