– Извини, – тут же смягчился Ватару, – это наша общая оплошность. Тут есть кофе?
– Да, но только автомат.
– Ладно, принеси мне кофе, и давай прекратим это.
– Да, конечно. – Укё отошел к дальней стене, и Ватару услышал шипение кофемашины. И снова включил на прокручивание запись разговора Кимуры.
«Наставник, это я. Мне нужно срочно встретиться и поговорить с вами. Произошло нечто непредвиденное… … Да, хорошо. Сегодня вечером отправлю. Но все же надо бы встретиться…»
– Он ведь не согласился на встречу, так?
– Да, велел отправить письмо. Эх, жаль: нельзя услышать причину отказа, ну ничего, если он обращался в ожоговую… – Укё поставил чашку с кофе на стол и взял свой чай.
– Он мог и не обращаться из страха, что его раскроют. Он очень осторожный.
– Угу, – ответил Укё, набрав полный рот чая. Сделал усилие, проглотил и добавил: – Тогда просто сходим в этот храм и посмотрим на него. В списках его точно нет.
– Или не посмотрим, потому что он отлеживается дома?
– Или так, – Укё усмехнулся. – Но все равно вы сможете оставить записочку Като Киёмасе – вдруг он помнит вас? И заодно поможет нам поймать мононоке.
– А вот это отличная идея. – Ватару пододвинул к себе ноутбук и набрал латиницей «Alexander Odoevsky».
– О, – он полистал то, что выдал поисковик, ткнул в пару ссылок и принялся с интересом читать. Наконец хмыкнул и развернул ноут. – Смотри, а он, оказывается, известный человек. Русский писатель, декабрист.
– Э? Кто? – Укё взял со стола трубку и вынул из кармана спички.
– Эх, ничего ты не знаешь, кроме родных рисовых полей. Это в России было известное восстание интеллигентов. В нем участвовали русские классики: Пушкин, Достоевский, Толстой. Но они не были воинами, и их быстро разбили, а главных зачинщиков повесили перед замком их Императора.
– Ну что поделать, – улыбнулся Укё, заглядывая в экран. – Вы закончили Тодай, а я – всего лишь маленький провинциальный университет. А разве этот великий русский человек не умер более ста шестидесяти лет назад?
– А когда это было надежным алиби?
Оба расхохотались.
– А вот и страничка в «Фейсбуке» нашего друга. Он?
– Да, похоже, посмотрите список его друзей.
– Да… Мунэхару, смотри-ка, – Токугава Ёситада. О… ты видишь то, что вижу я?
Укё наконец прикурил и сделал глубокую затяжку:
– Он рыжий. Очень интересно. Он раньше красился или сейчас начал? И глаза – они у него разные. И это явно не фотошоп и не линзы. Что у него, не помните?
– Свет – точно, он в списке носителей. Второй элемент – земля или вода, что-то из четырех стихий, надо посмотреть.
– Вот, пожалуйста, списки. – В дверном проеме показался Ёсида и с глубоким поклоном протянул планшет с открытой таблицей.
– Спасибо, можешь идти. – Укё взял планшет и провел пальцем по экрану.
– Так… так! Вот он. Исида Токитиро. Обратился в 5:30. Центр экстренной помощи. От дальнейшей госпитализации отказался.
Повисла тишина.
– Вот гад, – Ватару неторопливо поднялся, – так вот как он находил жертв. «Наставник». Какая скотина! Он им и звонил из автоматов. Конечно, они шли ночью туда, куда он скажет. Эти люди ему доверяли! Возможно, он их находил и учил. Но как – у нас почти под носом!
– Хм, сейчас пойдем и узнаем. – Укё погасил трубку и вышел в коридор.
За окном не было видно ничего, кроме нескончаемого потока зелени. И оно было так же наглухо закрыто, как и двери, – Кимура проверила это в первую очередь. Несколько раз она нажимала кнопку вызова персонала, но лишь слышала в ответ из-за двери вежливый голос:
– Не волнуйтесь, вам скоро все объяснят.
Сначала она и правда поверила, что у нее инсульт. Человек, который показывал ей удостоверение (она вспомнила его имя), был из той группы, которая прибыла для помощи расследованию. И скорая, которая приехала, не внушала подозрений. Смущало только это – «код 6-19». Она очень хорошо его запомнила. Но, возможно, так разговаривают врачи между собой?
Тогда что происходит сейчас? Почему ей ничего не объясняют? Почему заперли? И если это инсульт, то почему она так легко и спокойно ходит и двигает руками?
…Или это на самом деле психиатрическая клиника? Нет, нет, не может быть! Она никогда и никому ничего не рассказывала, кроме наставника. А он не мог, не мог ее предать! И она не сумасшедшая! Или?..
Кимура закрыла глаза. И снова почувствовала горячее дыхание на своей шее, сконцентрировалась, победно улыбаясь, уверенная, что сейчас разряд тока отбросит монстра на несколько метров, а дальше – у нее был шокер, поставленный на максимум, а в земле – полно электрических кабелей. Он бы не ушел… но… Ничего не происходило, как бы она ни напрягалась. Лишь слабые искры между пальцами.
…И этот иностранец. И огненные шары… А вдруг он и правда спас ей жизнь? А она… все, что у нее получилось, – это испортить фонари. Было оглушающе стыдно. Что скажет наставник, когда узнает, что она так опозорилась?
Внезапно щелкнул замок. Она обернулась. Дверь открылась, и вошли двое: тот эксперт, который привез ее сюда, и детектив, который допрашивал ее ночью. Ну да, это они, приезжие следователи.
– Что это все значит, – возмущенно выпалила Кимура, – может быть, вы мне объясните, что вообще здесь происходит?
– Да-да, господин Ватару, объясните сержанту Кимуре.
Мори Ватару. Так звали этого человека. Он вышел на середину комнаты и, подняв руку, щелкнул пальцами. И раскрыл ладонь. На ней расцвел яркий огненный цветок.
Сержант Кимура вскрикнула и медленно опустилась на кровать.
Глава 11. О'кей, Гугл
Когда они дошли до храма, уже начало смеркаться. Киёмаса заглянул за ограду – было тихо, только горел фонарь на беседке. Он подергал ворота – закрыто.
– Наверное, ушел домой, – растерянно пробормотал он. Где находится дом настоятеля, он не знал.
Хидэёси тем временем юркнул в заросли за беседкой и крикнул оттуда:
– Эй, тут свет горит, иди сюда.
Киёмаса послушно пошел за ним и увидел, что в лавке, где он брал зеркало, действительно открыта дверь и горит свет. Он заглянул внутрь – там никого не было, кроме его господина, который стоял в центре, раскрыв рот, и вращал головой.
– О-о-о… – наконец выговорил Хидэёси, растопырив пальцы в разные стороны, – ты все это видишь? Это же современная одежда, да? Она модная?
– Конечно! – на всякий случай заверил Киёмаса: даже предположить, что вещи, украшенные гербом его господина, могут быть не модными – было смерти подобно.
– Здорово, я хочу это… и это, – Хидэёси кинулся к стенам.
