– Полностью. Обычный человек.
– Плохо, очень плохо. Мононоке ранен, он пытается восстановиться любой ценой. Он торопится.
– Почему же он не напал на тех парней?
Укё наконец повернулся, подтянул ноги и все остальное свое тело к столу и взял чай. Но вместо того, чтобы его пить, сунул в рот трубку.
– Думаю, испугался, – он прикурил и выдохнул густой поток дыма, – тот парень был метра под два ростом, а наш преступник, видимо, совсем ослаб. И… а-а-а, проклятье! – Укё внезапно вскочил с пола и начал озираться по сторонам.
– Что? – Ватару отставил кофе.
– Он слаб! Кидается на любого, кто окажется рядом. Куда, по-вашему, он мог отправиться?
– Домой? О-о! Следующими жертвами могут быть его мать и сестры.
– Да. Надо срочно звонить. Где мой телефон? – Укё снова принялся оглядываться.
– Да вон он, под столом, в зарядке. Сейчас найду номера матери и девочек.
Укё опустился на колени на ковер и сунул руку под стол. Секунду спустя он уже стоял с телефоном в руке.
Ватару продиктовал номер:
– Это мать. Звони сначала ей.
Укё не ответил, набрал номер и приложил телефон к уху.
– Здравствуйте, это больница Аои. Госпожа Исида? Прошу прощения за беспокойство, сегодня утром мы осматривали вашего сына, и он оставил ваш телефон для связи с родственниками. У нас вызывает опасение его здоровье, а до него мы никак не можем дозвониться… Да? Когда? Час?…К нам? О, прошу прощения, видимо, его еще не внесли в общую базу. Да, мы вам обязательно перезвоним. – Он сбросил вызов.
– Ну дела… – Подобрал с полу бутылку и допил содержимое.
– Мунэхару!
– А? – Укё обернулся. – Ой, прошу прощения. В общем, час назад его увезли в больницу. В ту же. Мать вызвала скорую, он пришел, по ее словам, с работы и упал прямо на пороге квартиры. Я думаю, все ясно.
– Надеюсь, он выживет. – Ватару поднялся, прошелся по комнате и постучал в стенку.
Через несколько мгновений на пороге появился Ёсида.
– Договорись с больницей Аои. Отправь наших в качестве персонала. Код 0-46. Пациент Исида Токитиро.
– Может быть, его сразу сюда? – Ёсида нахмурился. – Если он «четыре»? Там полно людей.
– Посмотрим. Людьми нельзя рисковать, но… – Ватару покачал головой. – Держать под наркотиками, и все.
– Тут он почует опасность и сбежит. И вот еще. Сейчас господин Ватару скинет фотографии жертв. Нужно срочно сделать распечатку, – прибавил Укё.
– Что ты задумал? – спросил Ватару, когда Ёсида ушел.
– Это надо прекращать. – Укё снова взял телефон и набрал номер. – Рэй, слушай меня внимательно, – проговорил он в трубку, – немедленно вылетай в Нагою. Возьмешь билет – скинь номер рейса, я пришлю машину. 0-46.
– Да, ты был прав. В прошлый раз было не смешно. А сейчас я просто умираю от смеха.
– Ты уже мертв четыреста шестнадцать лет. И как, как я, по-твоему, мог предвидеть, что там окажется Като Киёмаса?!
– Действительно, что бы ему делать возле своего храма?
– Ты не понимаешь! Он был живой! Это был человек из плоти и крови, а никакой не дух! Я слышал стук его сердца!
– Что же… тогда твой потомок не очень-то откровенен с тобой.
– Прекрати. Что мне его откровенность? Я не читаю его мыслей, мне нет до них дела. А ками и мы ходим разными путями.
– Ты напал на обычного человека, Мицунари. Ты жалок. А твоя ярость не более чем пепел на углях. И тело, единственное, в которое ты мог вселяться, ты угробил. Поздравляю, ты только что прекратил существование своего рода.
– Есть еще женщины.
– Давай, убей и их. И, наконец, оставь этот мир.
– Так что же мне делать?! Я не могу отступить, не могу, понимаешь? Понимаешь?
– Да. Не можешь отступить – жди. Дай своему потомку оправиться, если он выживет, конечно. И не делай глупостей. Затаись. Если Като Киёмаса найдет тебя – тебе конец.
Укё зашел в палату и молча разложил распечатки веером по столику возле кровати. Сержант Кимура демонстративно отвернулась к окну и делала вид, что не замечает вошедшего. Но Укё это ничуть не смутило.
– Вы не поели. Зря. Вы ведь не в заложниках у террористов.
– А где я? В камере? Тогда подожду, когда мне предъявят обвинения.
– Никто и ни в чем вас не обвиняет, – Укё нарочно пошуршал бумагами, – наоборот, вас просят помочь. Не желаете ли взглянуть?
– Что это? – Девушка обернулась.
– Это фотографии жертв. Вероятно, вы их не видели. А если видели, то не так подробно. Это из нашей базы, отделения судмедэкспертизы. Как вы думаете, что в них самое любопытное?
– Любопытное?
– Да. – Укё взял один из листков в руки и подошел к окну. – Посмотрите, вот этот кусок мяса раньше был грудью девушки. Примерно вашего возраста. А теперь посмотрите внимательно – кровь. Видите, сколько ее? А артерии, наоборот, пустые. Вот и вот. Знаете, что это значит?
Кимура промолчала, прикусив губу.
– Это значит, что когда жертве вырывали грудь, она была жива. Ваш «наставник» разрывал людей на куски живыми.
– Я уже много раз вам говорила: это не он! Вы ничего о нем не знаете!
Укё вздохнул:
– Мы знаем гораздо больше, чем вам бы хотелось. Например, то, что Исида Токитиро находится сейчас в больнице с сильными ожогами.
– Что? Он в больнице? Где?
– В той же самой больнице, в которую он обратился сегодня утром, да, с ожогами. Не подскажете, где бы он мог их получить?
Кимура опять не ответила, лишь опустила глаза. Но Укё спокойно вытянул вперед фотографию и поднес ей прямо к лицу.
– Вы. Вчера ночью ваша грудь могла бы выглядеть так же. Вы честно рассказали нам о том, что произошло возле замка Киёсу. Вы должны дойти до конца и помочь нам.
– Но это не может быть он. А если он не виновен?
– Мы извинимся. – Укё вернулся к столику. – Вот, полюбопытствуйте еще. – Он поднес к ее глазам новое фото. – Это человеческая ступня. До сегодняшнего вечера она принадлежала некому господину Кагаве, смотрителю храма Миёгё. Не знаете такого случайно?
– Что?.. – Кимура распахнула глаза, и на ее лице появилось растерянное выражение. – Господин Кагава? Он… убит?.. Этого не может быть.
Укё улыбнулся мысленно. Это был его основной козырь. Не зря, ох не зря он провел в сувенирном магазинчике почти двадцать минут. И ему очень повезло, что посетителей не было – заходили только работники и парень из бусё-тай. И госпожа Кимура. Она так долго болтала с жертвой, что не было ни малейших сомнений – они давно и хорошо знакомы. И это уже как минимум подтверждало, что ходила она туда часто.
