Сандер снова лег и взял печенье. Он надеялся, что понял слова ведущего правильно. Да, надо срочно уезжать. Если кто-то расскажет, что видел его и возле Миёгё тоже, – будет крайне сложно отвертеться.
Монах. Может рассказать монах.
Впрочем, девушка на ресепшен гостиницы, если понадобится, подтвердит, что он зашел рано утром, а выйдет – ну, в полпервого ночи, по всей видимости.
«…Для реконструкции замка Нагоя была найдена огромная четырехсотлетняя сосна…» – продолжал тем временем ведущий. Сандер убавил звук и взял телефон. «Новости, Нагоя, собака Баскервилей» – ввел он в строку поиска.
За что Сандер любил рамен, так это за размер порций. Обычно он заказывал суп отдельно, а лапшу отдельно, но сейчас, соблазнившись найденным в меню «сырным раменом», он заказал блюдо целиком. Сыр японцы в еду добавляли редко, как он уже заметил, а Сандер его очень любил. Тарелка по размеру больше напоминала тазик для стирки белья, и это приятно грело сердце. Сандер попросил вилку и принялся за еду.
…Итак, что он имел в результате? Насколько Сандеру удалось узнать, эта лиса-монстр убила уже четверых. Ну или троих, если та жертва, которая у храма, таки жива. И убивает каждую ночь. Выходит, что так. Прошлой ночью Сандер, получается, ее спугнул. Но не убил, раз она продолжает нападать. Эх. А он так надеялся, что эта жуть потонула. Видимо, нет. Стоп, о чем он? Это не обычное животное, вряд ли оно может просто взять и утонуть в воде. И это не призрак. Может, призрак и способен разрывать людей на куски, но точно не будет гореть и вонять паленой шерстью. Впрочем, что он знает о японских призраках? Да и о призраках вообще, если уж на то пошло. Надо спросить у Ёситады. Ему должен быть знаком местный фольклор. М-да… Придется все ему рассказать. Но, с другой стороны, рано или поздно это надо будет сделать. Местный фольклор… а самому-то Сандеру что известно про нечисть, которая обитает в родной стране? Леший, кикимора, Баба-яга… Он фыркнул.
– Да, папочка, я уже скоро… а-а-а… – раздалось внезапно у него над ухом, и на него обрушился горячий поток. Сандер вскочил, размахивая руками, пытаясь увернуться, но тут же ударился головой обо что-то твердое.
– А-а-ай! – снова раздался крик, на этот раз снизу. Сандер опустил голову, потирая ее рукой, и увидел сидящую на полу девушку в длинной черной юбке, из-под которой выглядывала странно вывернутая нога в туфле без каблука. Впрочем, каблук валялся рядом. Как и поднос, с которым девушка, видимо, шла. А его содержимое частично расплескалось по полу, частично – по куртке Сандера. Девушка одной рукой держалась за подбородок, а второй пыталась пристроить на нос свалившиеся зеркальные очки. Сандер присмотрелся и хмыкнул: на глазах у нее были красные линзы. Впрочем, это хорошо гармонировало с остальным обликом девушки. Ее губы, накрашенные темно-красной помадой, казались черными. Распущенные по плечам волосы почти скрывали черно-алую кружевную блузку. В прядях запутался рамен.
«Готы… кажется, они называются готы», – вспомнил Сандер и протянул руку, намереваясь помочь девушке встать.
– Извините, – смущенно пробормотал он.
– Нет, нет, извините вы меня, – захлопала огромными ресницами девушка, – вот сломался, гад, – она указала тонким длинным пальчиком с черным, отливающим алым ногтем, на каблук, – простите, я вас испачкала! Вы не обожглись?
– Нет, все нормально.
Она ухватила его за руку и попыталась встать. И тут же вскрикнула и упала обратно.
– Нога-а… боли-ит, – пробормотала она.
Сандер, не долго думая, подхватил девушку с пола и посадил на диванчик напротив своего места – туда, где было чисто.
– Хотите, вызову скорую?
– Нет, нет, – девушка замотала головой, – скорая – это очень, очень дорого. Я сейчас позвоню папе, он приедет за мной и отвезет к врачу. Телефон… а где мой телефон?..
Сандер осмотрелся по сторонам. Телефона он нигде не увидел.
– Ой… вон он… – Девушка указывала пальцем куда-то под стол.
Сандер нагнулся и увидел телефон. Точнее, крышку от него. Корпус торчал из-под дивана, а батарея валялась возле подоконника. Вздохнув, он залез под стол и собрал все детали.
Экран был весь в трещинах…
– А-ах… – воскликнула девушка, когда он сложил добычу на стол. Схватила части телефона и принялась судорожно их собирать. Сложив все вместе, она попыталась включить телефон, но, судя по всему, попытка закончилась неудачей.
– Что же делать?.. – Она посмотрела на Сандера расстроенным взглядом. – Ой, вы весь в рамене… я сейчас салфетки найду. – Она принялась рыться в сумочке.
– Да не надо. Я вымою куртку. Может, позвонить вашему отцу? Вы номер помните?
– Конечно! Но… если ему ночью позвонит мужчина… ну, вы понимаете…
– Позвоните тогда сами. – Сандер вытащил свой телефон и протянул девушке.
– Благодарю, благодарю вас, извините за беспокойство, – обрадованно зачастила девушка и принялась набирать номер.
Сандер кивнул и отправился в туалет.
К счастью, пострадала только куртка. Он сунул ее под струю воды и принялся оттирать бумажными полотенцами. Рамен немного присох, но все равно Сандер легко справился с задачей. Вытерев насухо куртку, он умылся и вернулся в зал. Там уже мыли пол возле его столика. Девушка сидела на своем месте и, задрав больную ногу, тщательно ее рассматривала. Сандеровский телефон лежал на столе. Увидев, что Сандер вошел, она сложила руки на груди и поклонилась:
– Вы спасли меня, просто спасли. Вот, вам подарок! – Она протянула ему маленький брелок в виде самурая с большой головой и в шлеме, на котором был нарисован герб Оды Нобунаги.
– Ода Нобунага? – усмехнулся Сандер.
– О-о, вы знаете! – обрадовалась девушка. – Нагоя! Киёсу! Да?
– Да, – утвердительно наклонил голову Сандер, пристегнул подарок к рюкзаку и принялся за рамен. К счастью, он не пострадал.
«Дом», который Киёмаса снял для господина, повергал его самого в уныние. Тесная хибара – крохотная кухня, отгороженная сёдзи
[60] от основной комнатки, в середине которой торчала лестница, ведущая наверх, в спальню с низким потолком, окном, больше похожим на воздуховод, и свернутым в углу футоном. «Уютный садик», как назвал это хозяин жилья, представлял собой разномастное нагромождение кустов и цветов, размером в пять шагов вдоль – до решетки забора, и десятка поперек – до стен соседских таких же убогих домишек.
Но сам господин Хидэёси, похоже, был в полном восторге. Он внимательно слушал хозяина, задавал ему разные вопросы, а тот отвечал с улыбкой и таким воодушевлением, словно и правда был ужасно рад сдавать дом именно им.
