Лорд еще не знал, что несчастного Шуджи уже нет в живых: пока войска Поллока отвоевывали Хайберский перевал и путь к Джелалабаду, шаха выманили из Бала Хиссара якобы для переговоров. Пятого апреля 1842 года шах Шуджа-уль-Мульк покинул Бала Хиссар под конвоем и двинулся в лагерь под Кабулом, где располагались остатки его войска. Когда шах приблизился к лагерю, из засады раздался ружейный залп, и шах был убит. Триумф Акбара, однако, оказался недолгим — вожди племен, все больше опасаясь перспектив правления его самого или Дост-Мухаммеда, развернули жестокую борьбу за власть. Практически в это же время вспыхнул конфликт и между влиятельными группировками в стане англичан. Приказ Элленборо Поллоку и Нотту покинуть Афганистан, не дав, по их мнению, достаточного урока убийцам, был с тревогой и недоверием встречен как офицерами, так и солдатами, требовавшими крови за кровь. Сразу же возникло противостояние между двумя генералами и новым генерал-губернатором, и весь высший офицерский состав Индии и Англии принял сторону первых.
Для отсрочки вывода обоих гарнизонов быстро нашелся целый ряд оправданий: погода, нехватка снаряжения, отсутствие денег и так далее, в то время как давление на Элленборо с целью добиться изменения его позиции с каждым днем становилось все сильнее. Лондонские ястребы нашли ценного союзника в лице герцога Веллингтона, все еще являвшегося членом кабинета, который обратился к Элленборо со следующими словами: «Не думаю, что вопрос о важности восстановления нашей репутации на Востоке является для вас неожиданным». Даже премьер-министр сэр Роберт Пиль, поначалу всячески подталкивавший генерал-губернатора к чрезмерной осторожности, под давлением общественного мнения дрогнул и послал ему письмо, предлагая принять более решительные меры.
Элленборо оказался перед дилеммой: либо признать свою прежнюю неправоту, либо быть обвиненным в отказе от попытки освобождения заложников и спасения чести и репутации британской армии. И в этой обстановке нарастающей изоляции Элленборо наконец нашел выход: он не стал отменять приказ об эвакуации, но разрешил Поллоку и Нотту осуществлять вывод войск, если они сочтут это целесообразным в военном отношении, по пути от Кабула. «Ничуть не изменив своей точки зрения, лорд Элленборо изменил возможность ее понимания», — отметил Кэй. Элленборо критиковали за то, что таким образом он переложил всю ответственность на плечи Поллока и Нотта, однако ни один из генералов на это не пожаловался. Они получили то, что хотели, и началось состязание за первенство, хотя солдатам Нотта из Кандагара до Кабула предстояло пройти для этого более четырехсот километров, а войскам Поллока менее двухсот.
Пробиваясь тем же путем, каким семь месяцев назад пробивались из Кабула злосчастные колонны Элфинстона, люди Поллока постоянно встречали многочисленные свидетельства страданий и бед. Повсюду валялись скелеты. «Сваливая тела в кучи по пятьдесят и по сто, афганцы проезжали по ним колесами наших орудий, круша черепа наших товарищей, и так едва не на каждом ярде», — записал один офицер. Некоторые даже сумели опознать останки и вещи прежних друзей. Несмотря на распоряжение Элленборо проявлять сдержанность по отношению к местному населению, нараставшая ярость солдат приводила к многочисленным случаям жестокости. Рассказывают, что в одном селении вырезали всех мужчин, достигших половой зрелости, женщин изнасиловали, некоторых убили. «Вопли и мольбы были бессильны, лишь жестокие проклятия слышались в ответ. Поднимались ружья, щелкали курки, и счастлив был тот, кто падал замертво сразу», — рассказывал один молодой офицер. Он же, потрясенный увиденным, написал, что английские солдаты мало чем отличались от «наемных убийц». Капеллан, присутствовавший при взятии одного кишлака, откуда уже после капитуляции открыли по англичанам огонь, говорил, что немногим священнослужителям довелось видеть подобное. Правда, при этом он добавил, что «в таких обстоятельствах» подобные ужасы практически невозможно предотвратить — как ни прискорбно, они сопутствуют всем войнам.
Как бы то ни было, состязание за право войти в афганскую столицу первыми выиграли солдаты Поллока. Они добирались до Кабула в пять раз дольше, чем тем же самым путем доктор Брайдон, и, подойдя к городу 15 сентября, тут же обнаружили, что врагов, включая самого Акбара, в городе нет. Той ночью англичане разбили лагерь на ипподроме, построенном еще при Элфинстоне три года назад, и на следующее утро без единого выстрела вступили в Бала Хиссар. Через несколько минут над Кабулом вновь взмыл Юнион Джек, но еще очень многое, включая почерневшие руины дома Бернса, напоминало здесь о событиях, за которые они прибыли мстить. «Нам предстало печальное зрелище. Узкая улица, на которой стоял дом, была испещрена многочисленными оспинами ружейных пуль, несомненно свидетельствующих о ярости бушевавшей здесь схватки», — рассказывал один офицер из отряда Нотта. Этот офицер и его спутники вернулись в лагерь «совсем не расположенными к каким-либо разговорам… и переполненными чувствами горя и досады, вполне естественными после таких сцен».
Со смертью шаха Шуджи-уль-Мулька Кабул остался без правителя, и Поллок, будучи старшим по званию из двух командующих, да еще и наделенный лордом Элленборо политическими полномочиями, немедленно посадил на трон сына Шуджи, Фатту, таким образом сделав его очередной британской марионеткой. Теперь надо было попытаться освободить английских заложников, которых удерживал Акбар. Для этой важнейшей и опасной задачи был избран капитан сэр Ричмонд Шекспир, уже продемонстрировавший свои способности в Хиве двумя годами ранее. Охрану капитана обеспечивал мощный отряд кызылбаши — нерегулярной конницы, представленной заклятыми врагами Акбара. Однако многие все равно опасались, что Шекспир может стать еще одним заложником принца. Путь его лежал в провинцию Бамиан, где, по самым последним данным, находились вражеские отряды численностью до двенадцати тысяч человек. Шекспира это не пугало и, отправив вперед посыльных, которым он поручил попытаться сообщить заложникам о грядущей помощи, капитан выступил в двухсоткилометровый поход, сопровождаемый отрядом из шестисот вооруженных всадников.
К тому времени число британских пленников пополнилось теми, кого афганские племена захватили в пути, и составляло двадцать два офицера, включая Элдреда Поттинджера, тридцать семь нижних чинов, двенадцать офицерских жен и двадцать два ребенка. Несколько месяцев их держали в Кабуле в относительном комфорте и неплохо с ними обращались, но во время движения отрядов Поллока и Нотта к столице всех их вывезли в отдаленную глинобитную крепость, расположенную возле Бамиана. В августе же им сообщили, что вскоре их всех отправят в Бухару, куда не сможет добраться никакая спасательная экспедиция, а если англичане займут Кабул и Акбару придется бежать, то их просто продадут в рабство. Понимая, что времени на раздумья у них нет, несколько офицеров во главе с Поттинджером попытались при помощи изворотливого Мохан Лала подкупить командира афганской охраны. Тот колебался, но скоро в Бамиан стали поступать сведения о том, что англичане быстро продвигаются к Кабулу и что Акбар готовится бежать. Тогда, проигнорировав указание последнего отправить заложников в Туркестан, охранник согласился освободить их за двадцать тысяч рупий наличными и ежемесячный пенсион в тысячу рупий.
Заручившись его поддержкой, англичане фактически стали хозяевами своей тюрьмы и подготовили ее к обороне, чтобы иметь возможность продержаться в ней до подхода спасательной экспедиции. От имени Соединенного Королевства они сместили афганского губернатора, подняли Юнион Джек, обложили налогами торговые караваны и установили дружественные отношения с вождями местных племен. В то же время они планомерно готовились к осаде. Поскольку многие офицеры и солдаты после ран и болезней были слишком слабы, чтобы держать в руках оружие, англичане пообещали двумстам своим прежним охранникам четырехкратное вознаграждение, если те останутся с ними до освобождения. Именно в этот момент и пришло известие, что Кабул пал, а к ним направляется капитан Шекспир с кызылбаши. Поскольку Акбар бежал, заложники немедленно покинули форт и вышли к ним навстречу.
