Как бы хотелось на этом победном результате поставить точку. Однако то, что легко сделать в книге, оказывается не так-то просто в действительности.
Правда, на какое-то время и Британия, и Россия, наказанные за свои дорогостоящие среднеазиатские авантюры, успокоились, якобы усвоив уроки и научившись осмотрительности. Начался период разрядки, который, несмотря на взаимные опасения и подозрения, продлился целых десять лет. Однако обе державы использовали этот период отнюдь не для мирного сближения, и в конце концов получилось так, что в борьбе за господство над Азией эта передышка стала лишь короткой интермедией.
Разграничения на Памирах
Мы вечно то, чем быть нам суждено;
Гони природу в дверь, она влетит в окно.
Лафонтен
1
Договорившись относительно Афганистана и определив его северную границу, Россия и Англия должны были наконец успокоиться и дальше действовать в пределах установленных границ, не опасаясь никакого соперничества. Однако не тут-то было. Восточная граница Афганистана все еще не была описана, и потому англичанам казалось, что безопасность своей жемчужины они обеспечили недостаточно. Дело в том, что на Памирском плато неожиданно обнаружился огромный «никому не принадлежащий» участок, простиравшийся далеко на юг, вплоть до Каракорума и Гиндукуша, и в наиболее широких местах раскинувшийся между границами Китая и Афганистана на расстояние около полутора тысяч километров. Британия определила этот район как «беспокойное окно», через которое русские могут проникнуть в Индию, и начала подстрекать китайцев и афганцев сомкнуть свои границы, дабы продвинуть сферу своего влияния еще дальше на север и не позволить России владеть теми территориями на Памире, на которые, даже по их сведениям, вполне могло претендовать уже вошедшее в состав Российской империи Кокандское ханство.
Памир представляет собой нагорную плоскость, со средней высотой около четырех тысяч метров над уровнем моря, пересеченную горными хребтами, включающими в себя Гиндукуш и Каракорум. Между высокими горными хребтами лежат горные долины, изобильно орошаемые множеством ручьев и рек; немало здесь и озер. Именно отсюда вытекает и Оке, ныне в верховьях называемый Пянджем, а после слияния последнего с Вахшем в районе Балха — Амударьей. Ныне большая часть этой горной страны расположена в пределах Таджикистана, но отдельные его районы принадлежат Афганистану, Пакистану, Китаю и Кыргызстану.
Ввиду того, что с Памира идут, как с крыши, четыре ската: в Туркестан, Китай, Индию и Афганистан, явилось предположение, что само это название означает «Крыша мира» и что отсюда, собственно, и началось расселение человечества на четыре страны. Но «крыша мира» по-персидски было бы «бам-и-дунья», а «мир» в переводе с персидского — князь; то есть «бам-и-мир» — ‘княжеская крыша’. Ни по смыслу, ни по произношению не годится. Таким образом, легендарное происхождение названия выглядит сомнительно. На местном же тюркском диалекте слово «памир» означает высокогорные холмистые степи, как раз весьма типичные для восточной части этих гор, особенно в районах, примыкающих к Афганистану и Китаю. Высокогорья Таджикистана с высочайшими вершинами в Горно-Бадахшанском районе составляют ядро Памира. Именно вокруг этого ядра и разгорелся новый спор между Россией и Англией.
Терентьев: «Надобно заметить, что ради своего престижа, который не дает им спать спокойно, англичане на каждое завоевание наше отвечали захватом какого-нибудь ханства. Если не сами захватят, то руками афганцев и кашмирцев, на которых возложена благородная миссия защищать британские владения с севера и северо-востока. За Хиву и Коканд они взяли Келат и Кветту, предоставив афганцам Вахан, никогда им не принадлежавший, и Бадахшан. За Геок-Тепе они отхватили часть Афганистана. За Мерв выдвинули афганские посты в Рошан и Шугнан. За Памир — выдвинули кашмирцев в Канжут, подчинили своему влиянию все независимые ханства к югу от Памира: Читрал и Ясин, а когда русские добились очищения афганцами Рошана и Шугнана, англичане предоставили им Кяфиристан, а сами заняли Читрал и Сват».
Памирский кризис начал назревать практически сразу же после заключения соглашения Горчакова — Гренвилла 1872–1873 годов. Согласившись тогда на уступку и отдав Афганистану по требованию Англии Вахан и Бадахшан, русские политики преследовали откровенно корыстную цель: устранить этой уступкой вмешательство Англии в дальнейшее продвижение России по Средней Азии. В результате в ближайшие годы русским военным и в самом деле удалось присоединить к Российской империи обширные Хивинское и Кокандское ханства, на что Англия фактически посмотрела сквозь пальцы.
Сквозь пальцы смотрело и царское правительство на то, что ни Вахан, ни Бадахшан — эти высокогорные памирские области — никогда не принадлежали Афганистану, а их народы отчаянно сопротивлялись афганскому порабощению. Более того, правительство России сквозь пальцы посмотрело даже на дальнейшее распространение афганской экспансии, охватившее Шугнан и Рошан, захваченные афганцами в 1883 году. Все эти действия афганского владыки, вне всяких сомнений, направлялись Англией, что фактически являлось прямым нарушением договора Горчакова — Гренвилла и давало русскому правительству полное право заявить протест. Однако Россия молчала. Но к концу восьмидесятых годов, когда масса недовольных афганским господством жителей присоединенных областей подняла восстание, ситуация накалилась.
Восстание эмир Афганистана Абдуррахман подавил с величайшей жестокостью. Замечательный русский участник Большой игры Б. Л. Громбчевский, занимавшийся в конце восьмидесятых годов исследовательскими работами в Горном Бадахшане, оказался свидетелем происходивших там событий и оставил их подробные описания. В частности, он писал, что не только многострадальное население Горного Бадахшана, но и другие народы припамирских стран с симпатией отзывались о русских и выражали желание отдаться лучше России, чем англичанам. Так, в сентябре 1888 года, радостно принимая русского путешественника, правитель входящей в состав Канжута Хунзы Сафдаралихан просил передать императору просьбу о принятии его страны в состав России. Показывая письмо вице-короля Индии, он сказал Громбчевскому: «Вот его письмо, в котором он обещает сделать мою страну арсеналом и казнохранилищем Индии… Я ненавижу англичан и прогнал посланцев».
Получив благодаря собранным Громбчевским материалам подробные и достоверные сведения о Памире, Горном Бадахшане и других припамирских странах, а также вняв просьбам многочисленных беженцев из захваченных афганцами областей, Россия из тактики невмешательства и выжидания перешла наконец к активным действиям. Туркестанский генерал-губернатор генерал-лейтенант А. Б. Вревский летом 1891 года отправил на Памир военный отряд из пяти охотничьих команд линейных батальонов Ферганской области и команды казаков под общим начальством полковника М. Е. Ионова. Кроме того, генерал-губернатор и сам решил отправиться вслед за отрядом вместе с командующим войсками Ферганской области генерал-майором Н. И. Корольковым и подполковником Громбчевским. Англичане тут же прознали об этом и особенно сильно встревожились присутствием в свите генерал-губернатора Громбчевского, все последние годы занимавшегося тщательным изучением Памирского региона и прекрасно осведомленного об английском плане раздела Памира между Китаем и Афганистаном. Англия тут же принялась укреплять свою пограничную линию на Гиндукуше, а для рекогносцировки местности и наблюдения за действиями русских послали на Памир своего агента Янгхасбенда.
