Книга Бог Лезвий, страница 8. Автор книги Джо Р. Лансдейл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бог Лезвий»

Cтраница 8

Дороти не просыпалась.

Аккуратно повернувшись на бок, Малахия положил руку ей на плечо и ощутил страшный мраморный холод той, что недавно отошла в мир иной.

5

30 октября, 01:30


Черный автомобиль сошел с Олд-Минанетт-хайвей и покатился по красноглинку. Он остановился у ограждения, напротив прохода для скота, увитого колючей проволокой. Небо над ним продолжало изливать водный гнев на землю.

Через миг одна из задних дверей распахнулась. Девушка вышла наружу, перешла по дороге к обочине и скрылась в лесу позади машины. Найдя местечко, укрытое низко нависающими ветвями и кустарником, она спустила штаны и присела отлить.

Со своего места она видела машину, даже в темноте различала бледный лик того, кто сидел за рулем. Прижавшись к окну в двери, водитель смотрел наружу, в ночь. На человека он походил мало – скорее, на адскую тварь с мучнисто-белой кожей и горящими от гнева глазами.

Девушка поежилась.

– Мама дорогая, – пробормотала она, – и как я умудрилась в это впутаться?

Ей лишь хотелось свадьбы. С фатой и длинной процессией. Ничего более. Разве что Джимми надел бы еще костюм вместо привычных грязных джинсов и куртки.

И разве хоть что-то из этого она получила?

С ней всегда так происходило по жизни: ждешь одно – получаешь другое. День за днем – одно разочарование сильнее другого.

Первыми воспоминаниями об отце были те, где он гнал пьяную пургу на испанском и прижимал ее голову к паху – так длилось до тех пор, пока однажды мать не застукала его с поличным. И вот отец пропал – сегодня здесь, завтра там. Ладно, невелика потеря.

За образом матери отчетливо закрепилось следующее: та раздевает ее, кладет на кушетку и холодными – всегда холодными! – руками обследует низ живота. Все потому, что мать хотела наверняка знать: ее дочь – девственница. Такая у нее была причуда – регулярно проверять дочурку на невинность.

Стоило пойти на прогулку, как по возвращении ее ждали. Раздевали. Совали холодные пальцы в щелку.

Если мать подозревала, что дочь гуляла в компании парней, раздевала ее и совала холодные пальцы в щелку.

Даже если дочь подолгу разглядывала фотографию какого-нибудь парня в журнале – ее раздевали и совали холодные пальцы в щелку. И что, интересно, мать рассчитывала там найти? Неужели всерьез думала, что парень восстанет со страницы и засунет в ее нерадивое дитя бумажный член? Ради чего все?

Да какая разница. Главное, это повторялось каждый день.

В итоге она пришла к мысли, что матери просто нравилось нюхать пальцы после процедуры. Потому что проверки дочери и задрачивание религиозной чуши составляли ее досуг. Религией был пропитан весь дом: гостиная в крестах и иконках; икона над кухонной мойкой, чтобы молиться, пока моешь посуду; пятидолларовый пластиковый Иисус с внутренней подсветкой в прихожей. Тронь рычажок, не без выдумки припрятанный в ране от копья на боку, и очи Христа начинали светиться во тьме, что кошачьи зенки.

А еще на всю квартиру постоянно вещал глупый «Клуб 700» [5] со своей прорвой святош в дорогих костюмах и с жестко, до хруста, напомаженными волосами.

В таких условиях и безнадежно свихнувшийся стал бы нормальным.

Ей недоставало жизни.

А потом она встретила Джимми. Уродливого прыщавого Джимми.

Но он был добр, хотел жениться на ней и забрать от матери, всего святого и «Клуба 700».

Они пересеклись однажды после школы. Он сидел на капоте старого задрипанного белого «форда». Когда она прошла мимо, он окликнул ее, и она остановилась. Тогда он слез с капота и подошел.

– Привет! Я Джимми. А тебя как звать?

– А тебе зачем, проводишь опрос?

– Просто хочу знать.

– Чего ради?

– Ну, ты мне нравишься.

– Не одному тебе, поверь.

– Да я-то понимаю.

– Вот даже как?

– Само собой. Раз ты говоришь, значит, так и есть. Да взгляни на себя!

– Это что, уловка? Подкол?

– Нет, ты что. Взгляни на себя – ты выглядишь классно. Любому парню ты пришлась бы по душе – совсем как мне. Я к чему – ты, наверное, можешь любого заполучить, какой по нраву.

– Ну да. Может, и могу.

– Точно можешь.

– Ладно, могу так могу.

– Может, все-таки скажешь, как тебя зовут?

– Анджела, допустим.

– Красивое имя.

– А Джимми – так себе. У меня был хомячок по имени Джимми. Моя мать зашибла его шваброй.

– Знаю, паршивое имечко. А что, я похож на того хомяка?

– Немного.

Он улыбнулся.

– Давай понесу твою сумку, Энджи.

– Давай.

Он взял ее груз на себя, и они пошли к «форду».

– Я тебя подвезу. Где ты живешь?

Она задумалась на мгновение.

– В дыре какой-то, – последовал ответ, и в нем звучала горькая правда.

Поначалу он стал просто компанией, с ним было приятно проводить время после школы. Но с каждым днем, оставляя его и проходя очередной осмотр у матери, она все нетерпеливее ждала ночных часов, когда он являлся под ее окно. Он шмыгал в аллею, скребся в стекло, и они болтали – порой до рассвета. Болтали – только и всего. Она даже не снимала противомоскитную сетку.

Джимми никогда не распускал руки. Просто говорил, что любит ее и хочет на ней жениться.

– Хорошая идея, – говорила она ему, – но у тебя даже работы нет. На что мы будем жить?

– Да, проблемка, – признавал он.

Вскоре Джимми бросил школу и устроился на работу уборщиком в Гэлвистонский суд. Платили там немного, но хоть что-то.

Каждую неделю он привозил ей деньги, и теперь она снимала сетку с окна, брала его подношения и подавалась вперед – для поцелуя.

Жизнь мало-помалу налаживалась, но расслабляться не следовало, ибо вскоре тихой сапой явилось Разочарование Номер Один. Да, их вполне можно было считать, эти самые разочарования, и даже предугадывать. Жизнь вроде бы хороша? Фьюйть – ловите первый шлепок дерьма в свое окошко.

Жизнь хочет круто измениться? Жди целый дождь неурядиц на свою мелкую пуэрто-риканскую головешку, Анджела.

В этот раз все случилось ровно так же.

Итак, неурядица первая – и, как водится, первая в целой череде – поразила, как метко брошенный камень, самую вершину ее мечты.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация