Глава третья
Король аббатства Сен-Дени: династический и «национальный» святой король
Примат. — Гийом из Нанжи и «Житие Людовика Святого». — «Всеобщая хроника» Гийома из Нанжи. — «Житие Людовика Святого» Гийома де Сен-Патю.
Образ короля Людовика Святого виделся клирикам в двух ипостасях: в представлении братьев нищенствующих орденов он был в первую очередь святым, а монахи бенедиктинского аббатства Сен-Дени делали упор на то, что он — король. Первые видели в нем короля-святого, и Гийом де Сен-Патю сделал это темой своей проповеди. Для вторых он — святой король, и святость его должна придать особую значимость образу короля. Если нищенствующие ордены представляли собою новую силу, ровесницу Людовика Святого, то историческая память Сен-Дени восходит чуть ли не к самым истокам французской монархии. Его святой патрон и первый епископ Парижский Дионисий, принявший в III веке мученическую смерть, по распространенной в IX веке аббатом Гильдуином легенде отождествлялся с Дионисием Ареопагитом, афинянином, которого крестил апостол Павел;
[553] началом аббатства послужило сооружение церкви, поставленной на том месте, где, как представлялось в Средние века, был похоронен святой Дионисий. А. Ломбар-Журдан полагает и приводит тому убедительные доказательства, что данное место имеет довольно древнюю историю. Оно являлось центром, куда сходились галлы для отправления общего культа: расположенный в Средневековье на оловянном пути с Британских островов в Италию, с незапамятных времен связанный с галло-римским городом Лютецией — будущим Парижем, Сен-Дени неотделим от него, образуя со столицей Франции единое целое
[554].
Славу Сен-Дени принесли три человека, родоначальники «национальной» памяти, которую аббатство впоследствии продолжило, упрочило и обогатило. Первым был Дагоберт из династии Меровингов (VII век), преобразовавший церковь в бенедиктинское аббатство, перестроивший ее и завещавший похоронить себя там, положив начало как погребальной традиции Капетингов, так и «кладбищу королей». Вторым — Карл Лысый из династии Каролингов, который, не нарушая обычая своих предков, Карла Мартелла и Пипина Короткого, осыпал аббатство щедрыми дарами и, согласно его воле, был там погребен в 884 году, через семь лет после кончины, постигшей его в Альпах. Третьим — Сугерий, аббат Сен-Дени в 1122–1151 годах; при нем была перестроена церковь, где впервые заявило о себе искусство готики, установлена нерасторжимая связь с династией Капетингов. Он являлся главным советником королей Людовика VI и Людовика VII и превратил хоругвь аббатства в орифламму королевского войска. Вместе с тем Сугерий повелел переработать «Историю Карла Великого», ставшую «одной из самых читаемых книг в Западной Европе» (К. Бон). Он основал библиотеку, благодаря чему Сен-Дени удалось утвердиться в роли историографа, которая прежде, в XI веке, принадлежала Флёри (Сен-Бенуа-сюр-Луар) — месту исторической памяти монархии Капетингов
[555]. В ХII веке Сен-Дени навсегда лишил его этой роли
[556].
Эта функция аббатства возросла при Филиппе Августе (1179–1223), который официально поручил Сен-Дени хранить королевские инсиг-нии, используемые при коронации в Реймсе; в то же время сам король стал героем одного жития, сочиненного монахом Ригором, автором краткой хроники королей Франции, которой суждено было стать путеводителем для посетителей аббатства. В «Gesta Philippi Augusti»
[557] Ригор создал вокруг монарха ауру чудес, и это пытались использовать приближенные короля после его смерти, предлагая признать Филиппа Августа святым. Но эти попытки натолкнулись на распространяемый повсюду Церковью негативный образ короля-двоеженца, который, игнорируя мнение Папства, разорвал брачные узы с Ингеборгой Датской
[558].
Нам уже известно, что Людовик Святой, заботящийся о поддержании прямых связей с аббатством (это особенно заметно в конце его правления, при аббате Матье Вандомском, поставленном им перед походом в Тунис одним из двух регентов), перестроил королевский некрополь, чтобы представить всем великий замысел монархии Капетингов, ушедший вместе с его отцом Людовиком VIII Грандиозный план, которому верно служил Сен-Дени, состоял в том, чтобы создать картину династического континуитета от Меровингов до Каролингов и далее до Капетингов, прежде всего отстаивая идею восхождения Капетингов к «роду» Карла Великого, персоне высокоавторитетной, к тем родовым корням, которые французская монархия оспаривала у Германской империи (reditus ad stirpem Karolî).
Примат
При Людовике Святом была предпринята попытка продолжить «Gesta Francorum usque 1180» («История франков до 1180 года»). Король стал главным инициатором этого, поручив монахам Сен-Дени написать, используя старинные латинские хроники, «Хронику королей Франции» на французском языке, что являлось решением огромной важности по двум причинам: во-первых, это был решительный шаг на пути к созданию квазиофициальной истории Франции посредством перегруппировки и сведения воедино всех существовавших хроник; во-вторых, это знаменовало собой возникновение исторической памяти на французском языке, памяти, выходящей за пределы среды клириков и доступной, по крайней мере, узкому кругу образованных мирян, интересующихся историей королей, и ставшей зародышем «национальной» истории.
