Но графиня Маргарита отказала Иоанну Авену в титуле графа Геннегау, оставив лишь маркграфство Намюр, оммаж которого уступила ему в 1249 году. Между тем она призывала своего сына Дампьера, графа Фландрского и его брата, а также других французских баронов захватить Зеландские острова, которые требовала для графства Фландрского. Высадка на Валхерене закончилась трагически, и в июле 1253 года граф Голландский, брат римского короля, взял Дампьеров и многих французских баронов в плен. Тогда графиня Маргарита обратилась за помощью к самому младшему брату Людовика IX, Карлу Анжуйскому, пообещав ему Геннегау. Карл согласился и готов был занять Валансьен и Мон, но его советникам удалось предотвратить вооруженное столкновение с римским королем, поддерживавшим дружеские отношения с королем Франции.
Вернувшись из крестового похода, Людовик IX решил разобраться с этим вопросом. Он руководствовался при этом тремя соображениями: королевские вассалы, граф Фландрский с братом, находились в плену (остальных французских баронов граф Голландский отпустил), в этом деле был также замешан брат короля, а сам Людовик хотел соблюсти договор 1246 года. Разгневанный на Карла Анжуйского за его опрометчивые действия, король вызвал брата в Париж.
Действуя осмотрительно, он намеревался сначала встретиться в Генте с графиней Маргаритой, чтобы выразить ей свою поддержку и изложить свой план. Когда графиня и ее сыновья Авены согласились на третейский суд Людовика IX, то по «пероннскому соглашению» (24 сентября 1256 года) он возобновил основное положение договора 1246 года: Геннегау — Авенам, Фландрию — Дампьерам. Но Геннегау уже отошло к Карлу Анжуйскому. Людовик Святой заставил брата уступить его, не теряя при этом достоинства: графиня Маргарита дала Карлу за Геннегау большой выкуп. Она должна была также уплатить огромную сумму графу Голландскому за освобождение Дампьеров. Вскоре после этого ее оставшийся в живых сын из рода Авенов Бодуэн, граф Геннегау, помирился с ней. На северо-восточной границе Французского королевства вновь воцарился мир.
Позиция Людовика IX в этом деле весьма показательна. Он хотел, чтобы справедливость и мир были на пользу и интересам королевства, и семейным отношениям, так как заботился и о тех, и о других. Он напоминал в «пероннском соглашении», что не желает принимать сторону ни Авенов, ни Дампьеров, чтобы не ущемить интересы кого-либо из них, поскольку они — его кровные родственники (consanguinei nostri). Также уравновесились чувство справедливости и родственные чувства в его отношении к брату. Наконец, он отказался вмешиваться в дела Намюра и способствовал окончательному урегулированию, которое выразилось в передаче маркграфства графу Фландрскому (1263). Ради мира стоило отказаться от пожалования. В то же время общественное мнение Фландрии оставалось враждебным по отношению к французскому королю; бюргеры винили его во всех тяжелых повинностях, которые нередко ложились на их плечи. Его появление в Генгге в 1255 году вызвало скандал. Королевский авторитет почти ничего не значил для многолетней (à la longue durée) привычки противостояния.
Mир с Арагоном: договор в Корбее (1258)
На северо-востоке королевства Арагона и Каталонии Испанию и Францию не разделяют Пиренеи. Теоретически, Капетинги унаследовали старую марку каролингской Испании
[405], однако в конце X века Гуго Капет не откликнулся на призыв христиан о помощи против мусульман и, утверждая вначале расхождение, а впоследствии полный разрыв, совет Таррагоны постановил впредь датировать письменные документы христианской эрой и годом, а не годом правления королей Франции, и это положение довольно долго соблюдалось в графствах Барселонском, Руссильон, Сердань, Конфлан, Бесалу, Ампурдан, Урхель, Жерона и Осона. Графы Барселонские, ставши в 1162 году королями Арагона, перестали приносить оммаж королю Франции, однако как до, так и после своего возвышения они стремились проникнуть на французский Юг.
Хотя Юг был частью королевства Капетингов, порой казалось, что он готов отделиться и образовать независимое целое вокруг трех политических центров — Пуатье с герцогами Аквитанскими, Тулуза с ее графами и Барселонские с ее графами, а впоследствии — королями, которые, похоже, были в силах навязать ему свое господство. Однако государство на Юге по обе стороны Пиренеев не сложилось. Тем не менее графы Барселонские претендовали на сюзеренитет над виконтством Каркассонн, поскольку род Транкавель принес им оммаж, и над всеми доменами графов Тулузских из дома Сен-Жиль. Более того, со времени, когда в конце ХII века короли Арагона стали графами Прованскими, они сохраняли ленную зависимость от наследства Дус де Сарла, жены Раймунда Беренгария III, которое включало часть Центрального массива с Жеводаном, Сарла и Мийо. Альбигойский крестовый поход коренным образом изменил ситуацию, но не заставил правящую династию отказаться от своих притязаний. Симон де Монфор, вначале признававший сюзеренитет Педро II Арагонского над Каркассонном, решил после победы при Мюре в 1213 году, что король Арагонский потерял все свои права и домены во Французском королевстве. Конфликт между двумя королевствами кристаллизовался вокруг трех городов: Мийо, Каркассонн и Монпелье. В 1237 году Мийо на какое-то время был занят войсками арагонцев, а в 1234 и 1240–1242 годах из-за него едва не вспыхнула франко-арагонская война. Для обороны Каркассонна Людовик IX повелел построить мощные укрепления и взять его в кольцо королевских замков (Пейрепертю, Керибю), в которых, с согласия их сеньоров, был размещен королевский гарнизон. С Монпелье создалось щекотливое положение. В конце ХII века последняя наследница принесла эту сеньорию в качестве приданого своему мужу, королю Арагона, но на деле этим фьефом владел епископ Магелона, и в 1252 году он, ища защиты от Арагонской династии, попросил, чтобы король Франции стал его сюзереном.
Ситуация вновь обострилась, когда король Арагона Яков I снова выступил с притязаниями на Мийо, графство Фуа, Жеводан и Фенуйед. Арагонские инфанты предпринимали попытки вторжения в район Каркассонна, а трубадуры, бывшие на службе у Якова I, призывали к войне против короля Франции. В ответ сенешал Бокера наложил эмбарго на продовольствие, доставляемое из Монпелье и других мест Арагона.
Однако в конце концов возобладала заинтересованность двух королей в устранении старых распрей. Людовик сделал это из политических соображений и для того, чтобы упрочить свое могущество на Юге, еще не ставшем окончательно частью королевства. Яков I мыслил иначе: ему виделись юг и Реконкиста против мусульман, запад и господство в западном Средиземноморье. Яков I Завоеватель в 1229–1235 годах сражался за Балеарские острова, в 1238 году захватил Валенсию, а затем Альсиру и Хативу. В 1255 году короли назначили двух церковных арбитров, француза и каталонца, с предложениями которых согласились. Послы Якова I прибыли в Корбей 11 мая 1258 года для подписания договора, который был ратифицирован 16 июля. Французский король отказался от Испанской марки, а король Арагона — от Каркассонна, Пейрепертю, Лораге, Разе, Минерву а, Жеводана, Мийо и Гриз, от графств Тулузского и Сен-Жиля, а во время подтверждения — от Ажана и графства Венесен. В обмен на Руссильон и Бесалу французский король получал Фенуйед. Вопрос о Монпелье не был урегулирован, и в 1264 году Людовик IX вновь заявил о своих правах на этот город. Руссильон оставался яблоком раздора между Францией и Испанией до тех пор, пока в 1659 году Людовик XIV не получил его по Пиренейскому миру.
