Нет, вы слышали? Проблем нет, а я им очень нужна. Ничего не случилось, а дома меня заждались! Жизнь удивительна и прекрасна!
Остаток пути я радостно лялялякала про то, как «заботится сердце, сердце волнуется»…
Дверь мне действительно открыли по первому стуку, как будто кто-то дежурил в прихожей с ключом наготове.
– Привет, – сказала я, входя в квартиру.
Встречал меня поросенок с лакированным пятачком, но я обычно вежлива со всеми, даже с братьями нашими меньшими. Мы, судьи, вообще люди культурные, не то что поп-звезды.
– Ну, не телись ты! – прихрюкнула на меня поросятина. Манеры были под стать образу: свинские. – Туфли снимай и иди в спальню, куртку и сумку там оставишь.
– А вешалка где? – огляделась.
– Иди уже!
Натка, опознаваемая по волнам локонов, распавшимся вдоль краев картонной маски хрюшки, поспешила закрыть за мной дверь. Я огляделась и обнаружила, что из прихожей исчезла не только рогатая вешалка, но и обувница.
– А туфли куда?
– В руки взяла и топай дальше!
Верткий свинтус проскочил мимо меня и утопал в кухню.
Оттуда раздавались веселые визги. Кажется, наш дом почтили присутствием Ниф-Ниф, НуфНуф и Наф-Наф в полном составе. Или мои домашние затеяли инсценировку сказки «Три поросенка» в вариации «Жил-был у бабушки розовый хрюндель».
Я нахмурилась, прикидывая, какую роль могли оставить мне. Отнесла, как повелел Ниф-Ниф, сумку и куртку в спальню, пошла в кухню и еще на ходу объявила:
– Я не хочу быть Серым Волком!
– Правильно, будешь помощником костюмера, – деловито распорядилась Сашка.
Дочь не была костюмирована, но явно пребывала в каком-то образе: в левой руке блокнот, в правой карандаш, за ухом еще один. Тем, что в руке, она вдохновенно строчила, кивая собственным мыслям.
– Всем добрый вечер, – сказала я.
Получилось больше похоже на вопрос, чем на утверждение. Это потому, что я не понимала, что происходит.
В маленькой кухне было тесно. Поросят, впрочем, кроме Натки, я не увидела. Волка тоже. На табуретках у стола сидели Сашка и ее новая подруга Маша, на подоконнике, с обрезанной занавеской на плечах – Фома Горохов. Свиновидная Натка нетерпеливо переминалась на своих двоих.
– Здравствуйте, Елена Владимировна, – вежливо поздоровалась со мной вернувшая в наш дом общение с дочерью Маша Рогозина.
– Здравствуйте, Мария.
– Здрасьте, теть Лен! – помахал мне Фома.
– И тебе не хворать. А что вообще…
– Мам, помолчи секундочку.
Я проглотила остаток фразы и вопросительно посмотрела на Натку. Ее глаза в дырочках картонной маски азартно сверкали, каблучки-копытца нетерпеливо постукивали – сестрица явно была исполнена радостного предвкушения.
– Сейчас будем снимать, – поведала она мне заговорщицким шепотом.
– Маску?
– Не-е-е, видео!
– Для нашего с Машей блога, – объяснила Сашка, захлопывая блокнот. – Так, я готова, можем начинать! Маш, мы на позицию, Фомка, ты с нами, теть Наташ, проинструктируй маму, мам, сосредоточься и не накосячь, у нас второго дубля не будет, это не кассационный суд, одним разом все сделать нужно…
– Да что сделать-то?!
– Смотри сюда. – Натка развернула меня лицом к вешалке. – Видишь номера на рогах?
– Вижу, чем писали, оно хоть сотрется потом? – заволновалась я, поцарапав ногтем белую циферку.
– Отскоблим, это обычная канцелярская замазка, – отмахнулась Натка. – Не отвлекайся на ерунду, слушай, что нужно делать. Сейчас я развешу на рогах свои намордники и буду надевать их по очереди. А ты следи за последовательностью и помогай мне быстро переоблачаться, усвоила?
– Да, а зачем?
– Затем, что Сашка с Машкой хотят разместить у себя в паблике бомбовский сюжет «Десять способов скрыть неудачную пластику», я в главной роли, а ты не стой столбом на пути искусства! – Натка передвинула меня ближе к вешалке и шустро набросала на рога разных тряпок. – Стой тут, не высовывайся, иначе тоже попадешь в кадр. Са-а-аш, вы там готовы?!
– Одну минутку! Фомка, не растопыривайся и вперед не лезь, ты у нас запасная камера! – донеслось из прихожей. – Теть Наташ, досчитай до десяти и выходи! Начали!!! Всем привет, с вами мы – Сашерочка с Машерочкой. Сегодня мы покажем вам десять оригинальных способов спрятать лицо, изуродованное неудачной пластической операцией. Модель первая: карнавальная маска!
– Я пошла, – пробормотала Натка и, одернув на себе платьице, выплыла из кухни скользящим шагом манекенщицы на показе.
Я поборола желание высунуться в прихожую и сосредоточилась на порученном мне важном деле: нашла на вешалке наряд номер два – медицинскую маску – и приготовилась помогать топ-модели со сменой образа.
Вечер окончательно перестал быть томным.
Глава седьмая
Утром я встала последней – невиданное дело!
Натка с Сашкой подорвались чуть ли не на рассвете, потому что накануне путем долгих споров и непонятных мне расчетов определили лучшим временем для публикации своего «бомбического» ролика семь часов утра. Саму публикацию сделала Маша, но мои красавицы неотрывно следили за процессом, шумно радуясь тому, как быстро их видео набирает просмотры и лайки.
Я при всем желании не могла проникнуться важностью происходящего, поэтому даже не стала завтракать и тихо ушла, оставив дочь и сестру глубоко погруженными в виртуальный мир комментов, лайков и постов. Они нырнули в него с головой, наружу только пятки торчали.
У меня было свое шоу, в котором сегодня появилось новое лицо.
Адвокаты Сушкиной вызвали свидетелем ту самую гражданку Першину, которая последней оставила в книге жалоб и предложений негативный отзыв о клинике «Эстет Идеаль».
Их выбор был мне понятен: эта Анна Ивановна – единственная, кто не предварил свою письменную жалобу комплиментами. Другие дамы слишком долго разгонялись, прежде чем перейти к претензиям, поэтому у адвокатов не могло быть уверенности в том, что эти гражданочки будут однозначно свидетельствовать против клиники. Першина же четко, ясно, как по-писаному, озвучила свое недовольство работой специалистов «Эстет Идеаль», практически повторив в суде все то, что сама написала.
– Молодец, че! Режь правду-матку! – бурно одобрила гражданку Першину Антонина Ломакина.
– Благодарю вас, Анна Ивановна. – Адвокат Трубач ограничился улыбкой.
Как только та врезала, то есть высказала всю заученную «правду-матку», защитник обратился к остальным участникам процесса:
– Есть еще вопросы? Может быть, прокуратура имеет?
Я полагала, что Никита ответит отрицательно, но ошиблась. Адвокат и публика, похоже, думали так же – и тоже были удивлены.
