Папа ничем не мог помочь; как только они пытались снова подключить маму, приходилось тут же отключать ее. Помочь она ничем не могла, только нас заглушала. Мистер Перрин обратился к остальным:
– Видел кто-нибудь маленького мальчика, который был с нами? Не отвечайте, если вам нечего сообщить. Кто-нибудь видел, как он уходил?
Никто не видел. Я сообразил, что он наверняка улизнул, пока все смотрели на кратер и стояли к нему спиной. Я так и сказал мистеру Перрину.
– Похоже на то, – согласился он. – Внимание, все! Я постараюсь разыскать ребенка. Оставайтесь там, где вы находитесь. Не уходите с этого места. Я отлучусь минут на десять.
– Почему бы всем не пойти на поиски? – поинтересовался кто-то.
– Потому что, – сказал мистер Перрин, – пока у меня потерялся только один человек. Я не хочу, чтобы их было десять.
И он исчез огромными прыжками, каждый из которых покрывал футов пятьдесят.
Папа хотел было броситься за ним, но передумал, потому что мама внезапно пошатнулась, упала на колени и медленно осела на землю. Все разом заговорили. Какой-то идиот хотел снять с нее шлем, но папа ведь не сумасшедший. Я отключил радиосвязь, чтобы услышать собственные мысли, и начал осматриваться, не отходя от толпы, стоя у края кратера и пытаясь рассмотреть все, что было видно.
Я проделал глазами весь путь, который мы прошли. Глядеть на кратер было абсолютно ни к чему: если бы шкет был там, его было бы видно, как муху на тарелке.
Другое дело – за пределами кратера: за несколько метров от нас можно было спрятать целый полк, скалы громоздились вдоль всего пути. Огромные, как дома, валуны с дырами, нагромождения камней, ущелья – сплошная каша. Время от времени виден был мистер Перрин, который рыскал кругом, точно собака, выслеживающая кролика, и подолгу возился на одном месте. Он почти что летал. Когда ему попадался крупный валун, он перепрыгивал через него и в прыжке наклонял голову, чтобы лучше видеть.
Потом он снова устремился к нам, и я опять включил радио. Все продолжали наперебой разговаривать. Кто-то говорил:
– Надо его найти до захода солнца.
Кто-то другой отвечал:
– Глупости какие, солнце не зайдет еще неделю. Дело в запасе воздуха, говорю я вам. Эти скафандры только на четыре часа.
Первый голос сказал:
– О! – Потом тихо добавил: – Как рыба, вытащенная из воды…
Вот тогда я перепугался.
Чей-то голос произнес, задыхаясь:
– Бедный, бедный малыш! Надо его найти, пока он не задохнулся.
Тут резко вмешался голос моего папы:
– Не смейте так говорить!
Я услышал чье-то рыдание. Может быть, мамино.
Мистер Перрин подошел к нам почти вплотную и заговорил:
– Всем замолчать! Мне надо вызвать базу, – и произнес решительным голосом: – Перрин вызывает контрольный пост, Перрин вызывает контрольный пост.
Ответил женский голос:
– Говорите, Перрин.
Он рассказал о случившемся и добавил:
– Вышлите Смита забрать эту группу, я остаюсь. Мне нужны все солдаты, которые есть поблизости, и добровольцы из числа опытных сотрудников Колониальной службы. С первой же партией пришлите радиопеленгатор.
Долго ждать не пришлось. Они стаей налетели на нас, точно кузнечики, наверное, они делали миль сорок-пятьдесят в час.
Было бы на что посмотреть, если бы мне не было так тошно.
Папа попробовал было поспорить, чтобы его не отправляли на базу с остальными туристами, но мистер Перрин оборвал его:
– Если бы не ваше упрямство, мы не попали бы в эту переделку. Следили бы тщательно за своим ребенком, он не заблудился бы. У меня тоже дети есть, но я их не таскаю на Луну, пока они еще маленькие и не могут сами о себе позаботиться. Так что идите со всеми – не могу я еще и вас на себя брать.
Я думал, папа бросится на него с кулаками, – и он бы так и сделал, если бы мама снова не потеряла сознание. Мы ушли вместе с группой.
* * *
Следующие два часа был сплошной кошмар. Нас посадили рядом с диспетчерской, и мы могли слышать через громкоговоритель, как мистер Перрин командует поисками. Сначала я думал, что они наткнутся на шкета сразу же, как только включат радиопеленгатор: даже если шкет не подавал голоса, можно было бы поймать треск его передатчика. Но с этим не получилось. Так ничего и не было слышно. И люди, которые отправились на поиски, тоже ничего не обнаружили.
Хуже всего было, что папа и мама даже не пытались ругать меня. Мама тихонько плакала, а папа утешал ее и поглядывал на меня с каким-то странным выражением. Я понял, что он меня просто не видит. Но догадался, о чем он думает: если бы я не настаивал на прогулке на поверхность, ничего бы не случилось. Я сказал:
– Да не смотри ты на меня так, папа. Никто ведь мне не поручал за ним следить. Я думал – он с мамой.
Папа ничего не ответил, только головой покачал. Похоже было, что он здорово устал, весь даже как-то съежился. А мама, вместо того чтобы обвинять меня и кричать, перестала плакать, и ей удалось через силу мне улыбнуться.
– Поди сюда, Дикки, – сказала она и обняла меня свободной рукой. – Никто тебя не винит, Дикки. Что бы ни случилось, ты не виноват, Дикки. Помни об этом.
И я позволил ей меня поцеловать, а потом ненадолго присел рядом с ними, но мне было еще хуже, чем прежде. Я все думал про шкета: как он и что с ним, кислород-то ведь у него кончается. Может, и не по моей вине, но я знал, что мог этого не допустить. Не надо было мне полагаться на маму и надеяться, что она за ним присмотрит, не умеет она этого как следует. Она из тех людей, которые собственную голову могли бы потерять, если бы она не была как следует привинчена – для украшения. Мама, понимаете ли, хорошая, но очень уж непрактичная.
Она бы страшно переживала, если бы шкет не нашелся. И папа, да и я, – тоже. Шкет всегда ужасно мешает, но чего-то стало не хватать, когда он перестал болтаться под ногами. Я вспомнил слова: «Как рыба, вытащенная из воды…» Однажды я нечаянно разбил аквариум – и вспомнил теперь, как эти рыбы выглядели. Довольно неприглядно. Если шкет умрет такой смертью…
Я взял себя в руки и решил, что лучше придумать, как бы его найти. Через какое-то время я понял, что могу найти его, если бы только они пустили меня туда. Но меня, конечно бы, не пустили.
Снова появился доктор Эванс, директор, – он нас встречал, когда мы только подошли, – и спросил, не может ли он что-нибудь сделать для нас и как себя чувствует миссис Логан.
– Вы же знаете, что я все на свете бы отдал, чтобы этого не случилось, – сказал он. – Мы делаем все возможное. Я распорядился, чтобы из Луна-Сити выслали несколько детекторов руды. Возможно, мы обнаружим ребенка по металлу его скафандра.
