– Понял, понял! Как насчет радарного поиска?
– Сэр, лежащую на поверхности ракету радар не отличит от скалы такого же размера, а этих скал там миллион. Наш единственный шанс – поймать их ответный сигнал… если они смогут его послать. Радар сверхвысокого разрешения способен обнаружить ракету, но на это могут уйти месяцы, а запас воздуха в их скафандрах рассчитан на шесть часов. Мы молимся, чтобы они нас услышали и ответили.
– А когда ответят, вы их найдете радиопеленгатором?
– Нет, сэр.
– Проклятие! Что значит – нет?
– Сэр, для таких задач радиопеленгатор не годится. Он лишь подтвердит, что передача ведется с поверхности Луны – а это мало чем нам поможет.
– Доктор, вы сказали, что можете услышать Бетси – но при этом не сможете понять, где она?
– Мы так же слепы, как и она. Надеемся, что Бетси сможет привести нас к себе… если услышит нас.
– Каким образом?
– С помощью лазерного луча. Узконаправленного мощного потока света. Она услышит его…
– Услышит? Луч света?
– Да, сэр. Мы экстренно собираем устройство для сканирования поверхности лучом лазера, наподобие радара. Такое сканирование ничего не покажет визуально, но мы будем модулировать несущую волну с частотой, на которую настроена рация скафандра. А сам сигнал промодулируем колебаниями звуковой частоты. Мы будем передавать звуки фортепиано. Если Бетси услышит нашу передачу, мы попросим ее послушать и просканируем Луну, пройдясь по всем октавам…
– Вы будете заниматься этой ерундой, когда маленькая девочка там умирает?!
– Мистер президент – заткнитесь!
– Кто это сказал?!
– Отец Бетси. Меня разыскали в Омахе и соединили со станцией. Прошу вас, мистер президент, успокойтесь и дайте людям работать. Я хочу, чтобы мне вернули дочь.
– Да, мистер Барнс, – сухо ответил президент. – Действуйте, директор. Любые ваши требования будут немедленно выполнены.
* * *
На станции «Меридиан» директор стер пот с лица:
– Результаты есть?
– Никаких. Шеф, нельзя ли что-нибудь сделать со станцией из Рио? Они сидят прямо на нашей частоте!
– Кирпич на него сбросим. Или бомбу. Джо, сообщи президенту.
– Я вас услышал, директор, – сказал президент. – Сейчас они заткнутся!
* * *
– Тсс! Тихо! Бетси… ты слышишь меня? – Оператор напрягся, взявшись за ручку настройки приемника.
Из динамика полился веселый нежный голосок:
– …Кого-то наконец услышать! Господи, как же я рада! Поспешите, пожалуйста, – майор ранен.
Директор подскочил к микрофону:
– Да, Бетси! Конечно мы поспешим. Но ты должна нам помочь. Ты знаешь, где вы находитесь?
– Наверное, где-то на Луне. Мы сильно ударились, и я уже хотела пошутить по этому поводу, но тут ракета опрокинулась. Я отстегнулась и обнаружила, что майор Питерс не шевелится. Но он не умер, у него скафандр раздувается, как у меня, и что-то слышно, если приложиться шлемом к шлему. И мне наконец-то удалось открыть дверь. – После долгой паузы Бетси добавила: – Это не обратная сторона, на ней сейчас должно быть темно. А тут светит солнце, я уверена. Скафандр сильно греется.
– Бетси, надо оставаться снаружи. Там, откуда ты сможешь нас увидеть.
– Хорошая шутка, – хихикнула девочка. – Вообще-то, я вижу ушами.
– Правильно, ты увидишь нас ушами. Слушай внимательно, Бетси. Мы будем сканировать Луну лучом света. Когда он коснется твоего скафандра, раздастся хорошо знакомый тебе звук. Мы разделили поверхность Луны на восемьдесят восемь участков, по числу фортепианных клавиш. Услышишь – кричи: «Есть!» А потом скажешь нам, что это за клавиша. Справишься?
– Конечно, – уверенно ответила девочка. – Если фортепиано настроено.
– Настроено, не беспокойся. Итак, приступаем…
* * *
– Есть!
– Что за клавиша, Бетси?
– Ми-бемоль первой октавы.
– Ми-бемоль первой октавы?
– Именно так я и сказала.
– Где этот квадрат? – обратился директор к присутствующим. – В Море Облаков? Сообщите генералу. – И – в микрофон: – Милая Бетси, мы тебя найдем! Теперь просканируем только твой квадрат. Но сначала перенастроим аппаратуру, а на это уйдет какое-то время. Хочешь поговорить с папой?
– Ух ты! А можно?
– Ну почему же нет.
Через двадцать минут директор вернулся к рации и услышал:
– Что ты, папочка! Конечно не боюсь. Самую капельку было страшно, когда упал корабль. Но я же знала, что меня в беде не бросят. Люди всегда обо мне заботились.
– Бетси!
– Да, сэр?
– Надо снова послушать ноты.
* * *
– Есть! Соль на три октавы ниже.
– Уверена?
– Абсолютно.
– Ну вот, теперь мы имеем квадрат со стороной всего лишь десять миль! Отметьте это на сетке и свяжитесь с генералом, пусть отправляет туда корабли! Бетси, мы почти тебя нашли. Еще разок перенастроимся и определим точные координаты. А пока можешь вернуться на борт, там прохладно.
– Я не перегрелась, только вспотела немножко.
Через сорок минут загремел голос генерала:
– Корабль обнаружен! Она рядом, машет рукой!
Фразу «Рекламщик соблазнил меня, и я ел»
[120] вполне можно поставить эпиграфом к этому рассказу; он ни за что бы не появился, если бы не чрезвычайная настойчивость рекламного специалиста, Д. Г. Стила из «Carson/Roberts, Inc».
Все началось с «милой» идеи для рекламной кампании: для своего аккаунта в «Hoffman Electronics» они заставили известных писателей-фантастов представить себе электронику будущего, а затем написать короткие, не более 1200 слов, рассказы, которые они могли бы уместить на паре страниц в качестве рекламы. Прекрасная идея! А. Э. ван Вогт и Айзек Азимов уже написали по рассказику, и наш мистер Стил хотел, чтобы Роберт Хайнлайн был следующим. Он связался с Хайнлайном в самый последний момент, на исходе 1961 года, предложив 250 долларов, или 28 центов за слово, – неслыханный тариф для 1961 года.
Но и объем работы тоже был неслыханный: если Хайнлайн и был в чем-то уверен, так это в том, что он не был специалистом по микрорассказам. В действительности дела обстояли с точностью до наоборот: он, как правило, писал крупные вещи, а потом их сокращал, при этом обширные сокращения он воспринимал как пытку, нудную, утомительную, отнимающую массу времени. Даже 28 центов за слово не смогли его соблазнить. Он пытался спихнуть Стила на писателей, которые специализировались в подобных вещах, – например, на Фреда Брауна. Стил, конечно же, хотел привлечь к работе и Фреда Брауна, но сначала – Хайнлайна. Он поднял ставку. К марту 1962 года Стил предлагал «двойной или тройной» базовый тариф, а департамент исследований его фирмы пришел к заключению, что один из всевозможных трюков, изложенных Хайнлайном, – по сути, вариация на тему, как научить лазер свистеть, – может сработать.
