Хартли кивнул:
– Эти таксисты так и норовят тебя надуть. Думаешь, он тебя вырубил?
– Да нет, вряд ли. Голова с похмелья раскалывается, а в остальном все в норме.
– Скоро полегчает. Радуйся, что «Звезда» – высокогравитационный корабль, а не траекторный. Иначе ты бы тут все заблевал, даже не сомневайся.
– В чем разница?
– Наш корабль способен ускоряться и замедляться по пути. Для пассажирских кораблей это необходимо. А грузовики – другое дело. Им задают траекторию и до конца пути врубают режим невесомости. Новичкам там тяжело приходится! – Он усмехнулся.
Уингейту было не до размышлений о тяготах космической болезни.
– Одного не могу понять, – произнес он. – Как я тут оказался? Могли меня притащить на борт по ошибке, приняв за кого-то другого?
– Кто знает. Скажи, ты завтрак доедать собираешься?
– Хватит с меня!
Хартли воспринял это как разрешение и живо прикончил паек Уингейта. Поднявшись, он скомкал коробки и выбросил в мусоропровод.
– Что ты теперь собираешься делать? – спросил он.
– Что я собираюсь делать? – Лицо Уингейта приняло решительное выражение. – Пойду к капитану и потребую объяснений, вот что!
– Хамф, на твоем месте я бы хорошенько все обдумал, – с сомнением в голосе предложил Хартли.
– К черту обдумывание! – Уингейт резко вскочил. – Ох, моя голова!
* * *
Чтобы не возиться с ними самому, старшина направил их к главному старшине. Пока Уингейт дожидался приглашения у офицерской каюты, Хартли составил ему компанию.
– Чем скорее доведешь до них суть дела, тем лучше, – посоветовал он.
– Почему?
– Через несколько часов мы приземлимся на Луне для дозаправки. Оттуда отправимся в дальний космос. Не сойдешь сейчас – придется обратно пешком возвращаться.
– Об этом я не подумал, – радостно произнес Уингейт. – Решил, что так или иначе придется совершить круговой рейс.
– Можно и так, но через пару недель ты сможешь улететь с Луны на «Утренней звезде». Если ты и правда попал сюда по ошибке, тебя обязаны будут отправить назад.
– Чего ждать? – воодушевившись, сказал Уингейт. – Я просто пойду в банк Луна-Сити, свяжусь со своим банком, получу аккредитив и куплю билет на ближайший шаттл до Земли.
Манеры Хартли тут же претерпели едва заметную перемену. Ему-то никогда не доводилось «получать аккредитив». Возможно, столь влиятельный человек и сможет добиться своего у капитана.
Главный старшина слушал рассказ Уингейта с плохо скрываемым нетерпением и прервал его на середине, чтобы свериться с миграционным списком. Добравшись до буквы «У», он нашел искомую строчку. Предчувствуя недоброе, Уингейт прочитал. Там без единой ошибки было написано его полное имя.
– Выметайтесь, – приказал начальник, – и больше не тратьте попусту мое время.
Уингейт осмелился возразить:
– Вы не уполномочены решать данный вопрос. Я требую, чтобы меня отвели к капитану.
– Ах, вы…
Уингейт решил, что сейчас его ударят, и поспешил предостеречь главного старшину:
– Будьте осторожны в своих действиях. Вас, должно быть, тоже сбили с толку, но ваши и без того шаткие позиции станут еще менее устойчивыми, если вы не будете принимать в расчет космическое право, в рамках которого оперирует данное судно. Капитан вряд ли обрадуется, если ему придется отвечать за ваши действия в федеральном суде.
Он заметно разозлил офицера. Но люди, подвергающие риску начальников, не становятся старшими офицерами на крупных транспортных судах. Лицо главного старшины напряглось, но он молча нажал кнопку. Появился унтер-офицер.
– Отведите этого человека к ревизору.
Повернувшись к Уингейту спиной в знак того, что аудиенция окончена, он принялся кому-то звонить по внутренней связи.
После непродолжительного ожидания Уингейта провели к ревизору, бывшему также агентом компании.
– В чем дело? – спросил тот. – Если у вас есть жалоба, то предъявите ее в установленном порядке в часы утреннего приема.
Уингейт как можно понятнее, убедительнее и красноречивее объяснил суть проблемы.
– Таким образом, – закончил он, – я хочу, чтобы меня высадили в порту Луна-Сити. Мне вовсе не хочется выставлять компанию в дурном свете из-за недоразумения – особенно потому, что вследствие весьма обильных возлияний я сам мог быть его косвенным виновником.
Ревизор, слушавший рассказ вполуха, не ответил. Порывшись в пристроенной на краю стола высокой стопке папок, он нашел нужную и открыл ее. Внутри была пачка документов, соединенных скрепкой. Несколько минут он лениво просматривал их. Уингейт ждал.
За чтением ревизор тяжело дышал, как астматик, и то и дело постукивал ногтями по зубам. Будучи и без того на взводе, Уингейт решил, что если этот человек еще раз поднесет руку ко рту, то он заорет и разгромит все вокруг. В этот момент ревизор пихнул папку в его сторону.
– Взгляните-ка сюда, – сказал он.
Уингейт так и поступил. Перед ним лежал составленный по всем правилам контракт, согласно которому Хамфри Уингейт обязуется в течение шести лет работать на Строительную компанию Венеры.
– Ваша подпись? – спросил ревизор.
Профессиональная осторожность Уингейта сослужила ему хорошую службу. Он принялся разглядывать подпись, чтобы выиграть время и собраться с мыслями.
– Что ж, – произнес он наконец, – стоит признать, что подпись весьма похожа на мою. Но я не признаю, что она моя, – я ведь не графолог.
Ревизор отмахнулся от него с нескрываемым раздражением:
– У меня нет времени с вами препираться. Давайте лучше сверим отпечатки пальцев. Вот.
Он сунул Уингейту чернильную подушечку для снятия отпечатков. Уингейт подумал было воспользоваться своим законным правом и отказаться, но так он поставил бы под сомнение свои доводы. Терять было нечего – откуда на контракте взяться отпечатку его пальца? Однако…
На документе стоял его отпечаток. Сходство было видно даже невооруженным глазом. Уингейт с трудом поборол охватившую его панику. Это, должно быть, какой-то кошмар, вызванный вчерашним спором с Джонсом. А если все происходит наяву, то это наверняка заговор, который ему придется раскрыть. Даже мысль об этом была смехотворна, ведь людей его статуса невозможно подставить без последствий. Он тщательно подбирал слова:
– Уважаемый сэр, я не стану оспаривать вашу позицию. Каким-то образом мы оба стали жертвами неудачного розыгрыша. Не стоит лишний раз доказывать, что у человека в бессознательном состоянии, в каком я, вне всякого сомнения, вчера находился, легко взять отпечаток пальца без его ведома. На первый взгляд контракт действителен, и я признаю ваше добросовестное разбирательство этого дела. Но мы упускаем один важнейший для заключения любого контракта момент.
