– Неплохо. Конечно, временами…
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Эд, если б ты не работал на меня, то чем бы занялся?
– Ну, мы с женой частенько поговаривали, чтобы открыть ресторанчик; без особых претензий, просто маленький хороший ресторанчик. Местечко, где джентльмен может насладиться спокойным, хорошим обедом.
– Для холостяков, что ли?
– Нет, не совсем, сэр, – но там будет салон только для джентльменов. Даже без официанток, я сам буду обслуживать это помещение.
– Тогда начинай присматривать место, Эд. Считай, что ты уже открываешь дело.
3
На следующий день Стронг вошел в их общий кабинет – как всегда, точно в девять часов. Он был изумлен, увидев, что Гарриман уже на работе. Бывало, что Гарриман вообще не показывался в офисе; Стронг же считал важным появляться раньше других сотрудников.
Гарриман что-то делал с глобусом и книгой. Стронг заметил, что это был новый «Морской альманах». Гарриман едва поднял взгляд.
– Утро доброе, Джордж. Скажи-ка, у нас кто-нибудь разбирается в Бразилии?
– А зачем?
– Затем что мне нужно несколько ученых тюленей, говорящих по-португальски, вот зачем. И еще несколько, владеющих испанским. Да еще три-четыре дюжины по всей нашей стране. Я наткнулся на нечто очень-очень интересное. Гляди… согласно этим таблицам, Луна раскачивается на двадцать восемь с чем-то, почти на двадцать девять градусов к северу и югу от экватора. – Он прижал карандаш к глобусу и раскрутил его. – Вот так. О чем это говорит?
– Ни о чем. Если не считать, что ты исчеркал карандашом шестидесятидолларовый глобус.
– Ты же старый делец по недвижимости! Чем владеет человек, купивший кусок земли?
– Это обычно зависит от купчей. Права на минералы и другие недра обычно…
– Не важно. Предположим, он покупает все чохом, без разделения прав; на какую глубину он становится владельцем? И на какую высоту?
– Ну, ему будет достанется конус, вершина которого – центр Земли. Таковы были решения в делах о наклонном бурении и компенсации нефтяных концессий. Теоретически пространство над поверхностью тоже бы принадлежало ему, до бесконечности, но это было изменено после ряда процессов, когда появились коммерческие авиалинии – и для нас это тоже хорошо, иначе пришлось бы выплачивать сбор каждый раз, как одна из наших ракет стартует в Австралии.
– Нет, Джордж, нет, нет! Ты неправильно трактуешь эти дела. Было установлено право на пролет – но право собственности на пространство над землей осталось неизменным. И право на пролет не является абсолютным: ты можешь построить на своей земле тысячефутовую башню там, где имели обыкновение пролетать самолеты, ракеты и что угодно, и им придется пролетать выше без всяких жалоб. Помнишь, как нам пришлось арендовать воздушное пространство к югу от Хьюз-Филда, чтобы нам случайно не застроили подлетную глиссаду?
Стронг выглядел задумчиво.
– Да. Я понял, к чему ты клонишь. Старинный принцип владения землей остается нетронутым: вниз до центра Земли, вверх до бесконечности. Но что с того? Это чисто теоретический вопрос. Ты же не планируешь выплачивать сборы за пролеты тех космических кораблей, о которых ты все время толкуешь, ведь так? – Он усмехнулся своему собственному остроумию.
– Ни в коей мере. Вопрос совершенно в другом. Джордж, кому принадлежит Луна?
У Стронга в буквальном смысле отвисла челюсть.
– Делос, ты шутишь.
– Вовсе нет. Спрашиваю снова: если основной закон гласит, что человеку принадлежит кусок неба над его фермой, уходящий в бесконечность, то кому принадлежит Луна? Погляди на этот глобус и скажи мне.
Стронг поглядел:
– Но это ничего не означает, Делос. Законы Земли неприложимы к Луне.
– Они приложимы здесь, что меня и заботит. Луна остается постоянно над куском Земли, ограниченным двадцати девятью градусами северной широты, и с такой же границей на юге; если один человек владеет всем этим земным поясом – это примерно вся зона тропиков, – то он одновременно владеет и Луной, не так ли? Согласно всем теориям о владении недвижимостью, на которые наши суды обращают внимание. И согласно прямому логическому выводу, так любимому юристами, различные владельцы этой полосы земли имеют право собственности – настоящее товарное право – на Луну, неким образом поделенное между ними. То обстоятельство, что распределение прав несколько туманно, нисколько не обеспокоит юристов; они разжирели как раз на истолковании подобных распределенных прав при каждом оспоренном завещании.
– Это же фантастика!
– Джордж, когда ты наконец поймешь, что понятие «фантастика» юристов не беспокоит?
– Ты же не планируешь попытаться скупить всю тропическую зону – а ведь это тебе придется сделать.
– Нет, – выговорил Гарриман с расстановкой, – но может оказаться неплохой идеей приобретение прав собственности, привилегий и интересов на Луну у каждой из суверенных стран в этом поясе. Если я решу, что это удастся провернуть тихо, не вызывая рыночного ажиотажа, то могу и попробовать. Ты можешь купить у человека его вещь по бросовой цене, если он считает вещь бесполезной и сам торопится продать ее, пока ты не одумался.
– Но план не в этом, – продолжал он. – Джордж, мне нужны корпорации – местные корпорации – в каждой из этих стран. Я хочу, чтобы законодательные органы каждой из этих стран выдали привилегии местным корпорациям на лунные исследования, разработки и все прочее, как и право заявить от имени страны претензии на лунную территорию – каковое, естественно, в виде отплаты вручат на серебряном блюдечке патриотическим корпорациям, придумавшим эту идею. И я хочу, чтобы все это провернули тихо, чтобы размеры взяток не взлетели слишком высоко. Корпорации, разумеется, будут принадлежать нам, почему мне и нужна стая дрессированных тюленей. В один прекрасный день начнется схватка вокруг вопроса, кому принадлежит Луна; я хочу подтасовать колоду так, чтобы обеспечить нам выигрыш независимо от того, как будут сдавать карты.
– Это будет немыслимо дорого, Делос. А ты даже не знаешь, доберешься ли до Луны, не говоря уже о том, стоит ли вообще туда добираться.
– Мы туда доберемся! И если заранее не застолбим право собственности – потеряем куда больше. В любом случае это не должно быть слишком дорого: взятка в умелых руках – это гомеопатическое искусство, она действует как катализатор. В середине прошлого века четыре человека прибыли из Калифорнии в Вашингтон с сорока тысячами долларов – всем, что у них было. Спустя несколько недель у них не осталось ничего – но конгресс предоставил им право на постройку железной дороги, стоившей не менее миллиарда. Фокус в том, чтобы не растревожить рынок.
Стронг покачал головой:
– Твои права вряд ли пригодятся в любом случае. Луна не остается на одном месте: она, конечно, проходит над земельными владениями, но то же делают и перелетные гуси.
