– Хорошо.
– А эту часть здания по соседству с его кабинетом пусть оборудуют под жилые помещения.
– К вечеру сделаю.
– А теперь, Боб, о лунном корабле. Какова ситуация?
Следующие два часа они провели, увлеченно обсуждая детали доклада Костера. Следовало признать, что после аренды площадки сделано было не так уж много, но Костер решил многие теоретические проблемы и сделал хорошие расчеты, прежде чем погряз в административной деятельности. Хотя Гарриман ни в коей мере не был ни инженером, ни математиком – разве что умел считать деньги, – он так давно поглощал всю доступную информацию о космических полетах, что был в состоянии следить за большей частью рассказа Костера.
– Я так ничего и не услышал насчет твоей горной катапульты, – сказал он наконец.
Костер выглядел раздосадованно.
– Ах это! Я, видно, поторопился, мистер Гарриман.
– Как же так? Я велел ребятам Монтгомери нарисовать красивые картинки того, как это будет выглядеть, когда мы начнем регулярные рейсы. Я хочу превратить Колорадо-Спрингс в главный космопорт мира. Мы уже выкупили права на старый фуникулер; в чем же загвоздка?
– И в деньгах, и во времени.
– Про деньги забудь, – это моя епархия.
– Тогда время. Я по-прежнему считаю, что электрическая катапульта – это лучший способ придать начальное ускорение ракете на химическом топливе. Вот примерно так… – Он начал быстро делать наброски. – Это позволяет вам отказаться от первой ступени, большей, чем все остальные, вместе взятые, и чрезвычайно неэффективной при таком соотношении масс. Но где ее собрать? Нельзя же построить башню в пару миль высотой, да еще достаточно прочную, чтобы выдержала нагрузки, – не за год, во всяком случае. Значит, нужно использовать гору. Пайкс-Пик ничем не хуже других; он, по крайней мере, доступен. Но как его использовать? Придется сделать боковой туннель – от Манитоу
[63] до места прямо под пиком, достаточно большой, чтобы проходил груженый корабль…
– Корабль можно спускать сверху, – предложил Гарриман.
– Я думал об этом, – ответил Костер. – Лифт высотой две мили для космического корабля не построишь на веревках; по сути, его нельзя построить из имеющихся материалов. Можно, конечно, переделать саму катапульту так, чтобы ускоряющие катушки по очереди переключались и опускали ракету, но поверьте, мистер Гарриман, это создаст инженерную проблему неменьшей сложности… например, придется построить огромную железную дорогу до самой вершины. К тому же и саму шахту надо еще вырыть, а она не может быть лишь чуть шире корабля, как ствол для пули. Она должна быть существенно шире: столб воздуха высотой две мили так просто не сожмешь. Горную катапульту построить можно, но это займет лет десять, если не больше.
– Тогда забудь. Мы построим ее в будущем, но не для этого полета. Нет, погоди, а как насчет катапульты на поверхности? Пройдет по склону горы, а в конце повернет прямо вверх?
– Честно говоря, думаю, в конце концов будет использоваться что-нибудь подобное. Но на сегодняшний день это создаст только дополнительные проблемы. Даже если мы сможем разработать электрическую пушку с этим последним поворотом – а пока мы этого не можем, – то корабль придется конструировать с учетом огромных боковых нагрузок, причем весь дополнительный вес будет мешать нашей главной цели – постройке ракетного корабля.
– Что ж, Боб, какое решение ты предлагаешь?
Костер нахмурился:
– Вернуться к тому, что мы умеем делать, – к многоступенчатой ракете.
5
– Монти…
– Да, шеф?
– Ты когда-нибудь слышал такую песню?
Гарриман изобразил мелодию, потом спел: «Луной владеют все люди Земли; и лучшее в жизни бесплатно…»
[64] Это прозвучало крайне фальшиво.
– Вроде бы никогда не слышал.
– Ты ее уже не застал. Хочу, чтобы ее снова откопали, оживили и крутили до посинения, чтобы она была у всех на устах.
– Хорошо. – Монтгомери потянулся за блокнотом для заметок. – Когда вы хотите достичь наибольшего ажиотажа?
Гарриман подумал:
– Скажем, месяца через три. А потом первую фразу надо использовать в рекламных слоганах.
– Будет сделано.
– Как дела во Флориде, Монти?
– Я думал, что нам придется подкупить всех чертовых законодателей, но потом мы запустили слух, будто Лос-Анджелес заключил контракт на установку на Луне знаков «Граница города Лос-Анджелеса» для рекламного ролика. Тогда они сами зашевелились.
– Отлично. – Гарриман поразмыслил. – А знаешь, идея не так уж плоха. Сколько, по-твоему, заплатит за такую картинку Торговая палата Лос-Анджелеса?
Монтгомери сделал еще одну пометку:
– Я это выясню.
– Полагаю, теперь ты готов взяться за Техас, раз уж с Флоридой разобрались?
– Да, совсем скоро. Но сначала запустим парочку фальшивых слухов.
* * *
С первой полосы газеты «Баннер» (Даллас – Форт-Уорт):
ЛУНА ПРИНАДЛЕЖИТ ТЕХАСУ!!!
…И на этом на сегодня все, детки. Не забудьте прислать крышки от коробок
[65] или хорошие копии. Напоминаю, первый приз – ранчо в тысячу акров прямо на Луне, без обременения и свободное от налогов; второй приз – шестифутовая точная модель настоящего лунного корабля, ну а еще есть пятьдесят – да, пятьдесят! – третьих призов – объезженные под седло шетландские пони. Ваши сочинения в сто слов «Почему я хочу полететь на Луну» будут оцениваться по их искренности и оригинальности, а не за литературные достоинства. Высылайте крышки дядюшке Тэффи, п/я 214, Хуарес, Мексика.
Когда Гарримана пригласили в офис президента «Мока-кока компани» («Только „Мок“ – настоящий сок»; «Пейте колу для прикола»), он остановился в дверях, футах в двадцати от стола президента, и быстро приколол к лацкану двухдюймовый значок.
Паттерсон Григгс поднял голову.
– О, это в самом деле честь для нас, Ди-Ди. Проходи, при… – Тут владыка безалкогольных напитков запнулся, лицо его перекосилось. – Решил меня достать? – прорычал он. – Зачем ты это нацепил?
Это был ярко-желтый пластиковый значок с большой черной шестеркой и плюсиком – логотипом единственного серьезного конкурента «Мока-кока». Гарриман отцепил его и положил в карман.
