Костер выдавил улыбку:
– Было бы неплохо.
– Тебе это точно понравится. Весь процесс жизни на Луне является инженерной проблемой, – мы с тобой об этом говорили. Ты же хочешь приложить свои теории к делу? Построить первый город? Построить большую обсерваторию, которую мы там заложим? Посмотреть вокруг с сознанием того, что именно ты все это сделал?
Костер определенно примирился с такой идеей:
– В ваших устах все это звучит здорово. А вы, что вы будете делать?
– Я? Ну, может быть, я буду первым мэром Луна-Сити. – Эта мысль пришла к нему в голову только что, и он смаковал ее. – Достопочтенный Делос Дэвид Гарриман, мэр Луна-Сити. Слушайте, а мне это нравится! Знаете, я никогда не занимал общественных должностей; я просто владел разными вещами. – Он окинул их взглядом. – Решено?
– Видимо, да, – медленно произнес Костер и внезапно протянул руку Лекруа. – Ты полетишь на нем, Лес, а я его построю.
Лекруа пожал ему руку:
– Договорились. А вы с боссом займитесь делом – начинайте готовить планы следующего проекта – достаточно ответственного для всех нас.
– Правильно!
Гарриман накрыл их руки своей:
– Вот такой разговор между вами мне по душе. Будем держаться друг друга и построим Луна-Сити вместе.
– Я думаю, мы должны назвать город «Гарриман», – серьезно произнес Лекруа.
– Нет уж. Я еще ребенком думал о нем как о Луна-Сити, так он и будет называться. Может, в его центре поместим площадь Гарримана, – добавил он.
– Я так и отмечу на плане, – согласился Костер.
Гарриман почти сразу покинул их. Несмотря на то что проблема разрешилась, он был ужасно подавлен и не хотел, чтобы его коллеги это заметили. Победа оказалась пирровой; он спас предприятие, но чувствовал себя зверем, который отгрыз себе лапу, чтобы вырваться из капкана.
8
Когда Диксон позвонил Стронгу, тот находился в офисе компании один.
– Джордж, я разыскиваю Ди-Ди. Он там?
– Нет, он отправился в Вашингтон – что-то насчет разрешений. Ожидаю, что он скоро вернется.
– Гм… Энтенса и я хотели бы его увидеть. Мы скоро будем.
Они действительно вскоре появились. Энтенса явно был чем-то озабочен. Диксон выглядел спокойно-бесстрастным, как всегда. После обмена приветствиями Диксон выждал секунду и сказал:
– Джек, у тебя какое-то деловое предложение?
Энтенса вздрогнул, потом вытащил из кармана чек:
– О да! Джордж, я не хочу оставаться просто долевым партнером. Вот мой вклад, чтобы довести мое участие до полноправного партнерства.
Стронг принял чек.
– Делос будет доволен, я уверен, – сказал он, запихивая бумаги в ящик стола.
– Послушай, – резко произнес Диксон, – а ты не хочешь выдать расписку?
– Если она нужна Джеку… Погашенный чек тоже бы сошел.
Тем не менее Стронг выписал документ без дальнейших комментариев; Энтенса забрал его.
Они подождали какое-то время. Наконец Диксон заявил:
– Джордж, ты увяз в этом деле весьма глубоко.
– Возможно.
– Хочешь защитить свои вклады?
– Как?
– Ну, честно говоря, я себя хочу подстраховать. Не желаешь ли продать полпроцента своей доли?
Стронг задумался. На самом деле он был обеспокоен – обеспокоен до глубины души. Присутствие диксоновского аудитора заставило их вести все дела на основе наличных – и только Стронг знал, как близко к опасной черте подвело это партнеров.
– А зачем она тебе?
– О, я не буду использовать ее, чтобы вмешиваться в работу Делоса. Он же наш человек, мы его поддерживаем. Но я чувствовал бы себя куда спокойнее, имея право сказать «стоп», если он попытается втянуть нас в нечто такое, за что мы не сможем расплатиться. Ты же знаешь Делоса, он неисправимый оптимист. Нам просто необходима возможность придержать его.
Стронг снова задумался. Ему неприятно было признать, что он согласен со всем, сказанным Диксоном; он просто стоял и смотрел, как Делос распыляет два состояния, нажитые за годы нелегкого труда. Ди-Ди, казалось, было уже все равно. Да вот хоть сегодня утром он отказался даже взглянуть на отчет по автоматическому выключателю от «Г. и С.» – после того как сам подкинул эту идею Стронгу.
Диксон подался вперед:
– Назови цену, Джордж. Я буду щедр.
Стронг расправил сутулые плечи:
– Я продам ее…
– Отлично!
– …Только после одобрения Делосом. Не иначе.
Диксон что-то пробормотал. Энтенса хмыкнул. Дальнейший разговор мог вылиться в обмен колкостями, но тут вошел Гарриман.
О предложении, сделанном Стронгу, никто не обмолвился. Стронг поинтересовался, как прошло путешествие; Гарриман показал большой палец.
– Все путем! Но вести дела в Вашингтоне становится все дороже день ото дня. – Он повернулся к остальным. – Как дела? Вы собрались по какому-то особому случаю? Или у нас заседание правления?
Диксон обратился к Энтенсе:
– Скажи ему, Джек.
Энтенса уперся взглядом в Гарримана:
– Ты что имел в виду, продавая права на телетрансляцию?
Гарриман поднял удивленно брови:
– А что тут такого?
– Потому что ты обещал их мне, вот почему! Это входило в наше первичное соглашение, и оно оформлено в письменном виде.
– Лучше еще раз прочитай соглашение, Джек, и не приходи неподготовленным. У тебя есть коммерческие права на радио, телевидение и прочие развлекательные и специальные мероприятия, связанные с первым полетом на Луну. Ты ими владеешь по-прежнему. Включая и трансляции с борта корабля, если мы сможем их осуществить. – Он решил не упоминать о том, что из-за проблем с перегрузками они вообще не состоятся: из электроники «Пионер» нес только навигационные устройства. – То, что я продал, – всего лишь франшиза на постройку станции телевещания на Луне. Кстати, это даже не исключительные права, хотя Клем Хаггерти думает иначе. Если хочешь приобрести такую для себя, мы поможем.
– Приобрести! Ах ты…
– Упс! Впрочем, можешь получить бесплатно, если убедишь в своих правах Диксона и Джорджа. Я не буду упрямствовать. Еще что-нибудь?
Вмешался Диксон:
– Какова теперешняя ситуация, Делос?
– Джентльмены, заверяю вас, что «Пионер» вылетит по графику – в следующую среду. А теперь простите меня, мне нужно отправляться на Питерсон-Филд.
После его ухода трое компаньонов некоторое время сидели в молчании. Энтенса что-то бормотал про себя, Диксон, видимо, раздумывал, Стронг просто ждал. Наконец Диксон спросил:
