– Мистер Костер, мистер Костер! Вас вызывает Паломарская обсерватория.
– Вели им убираться… хотя нет, скажи, пусть подождут.
Тут же вмешался еще чей-то голос: «„Слежение-один“, вспомогательная станция Фокс – пятая ступень упадет вблизи Додж-Сити, Канзас».
– Насколько близко?!
Ответа не последовало. Вскоре раздался голос «Слежения-один»: «Сообщается о падении примерно в пятнадцати милях к юго-западу от Додж-Сити».
– Жертвы?
«Слежение-один» не успело ответить, как ворвался голос «Точки-один»: «Вторая ступень отделена, вторая ступень отделена, корабль летит самостоятельно».
– Мистер Костер, ну пожалуйста, мистер Костер…
И совершенно новый голос: «„Точка-два“ – бункеру. Мы ведем корабль. Приготовьтесь получать расстояния и азимуты. Приготовьтесь…»
«„Слежение-два“ – бункеру: четвертая ступень определенно приземлится в Атлантике, предполагаемая точка падения – ноль-пять-семь миль к востоку от Чарлстона, азимут ноль-девять-три. Повторяю…»
Костер раздраженно огляделся:
– Кто-нибудь, дайте мне воды!
– Мистер Костер, ну пожалуйста… Паломар сообщает, что они обязаны поговорить с вами.
Гарриман направился к двери и вышел наружу. Он вдруг почувствовал себя разочарованным, предельно уставшим и подавленным.
Без корабля поле выглядело непривычно. Гарриман видел, как тот вырастал над ним, теперь он исчез. Восходящая Луна смотрела равнодушно, а космический полет опять превратился в далекую мечту, как в детстве.
У стартового стола, где ранее находился корабль, бродили несколько крошечных фигурок. «Охотники за сувенирами», – подумал он с презрением.
Кто-то вышел к нему из полумрака:
– Мистер Гарриман?
– Чего вам?
– Хопкинс, «Ассошиэйтед пресс». Как насчет заявления?
– Никаких заявлений. Я устал.
– Ну хоть пару слов. Каково это – подготовить первый успешный полет на Луну? Если он будет успешным.
– Он будет успешным. – Гарриман немного подумал, потом расправил усталые плечи и произнес: – Расскажите им, что это – начало величайшей эры в истории человечества. Расскажите, что у каждого будет шанс пойти по стопам капитана Лекруа, открывать новые планеты, создавать себе дом на новых землях. Скажите им, что это означает новые рубежи, новый стимул к процветанию. Это означает… – Он выдохся. – Все на сегодня. Я совершенно измочален, сынок. Оставь меня одного, пожалуйста.
Из бункера появился Костер, за ним – приглашенные гости. Гарриман подошел к нему:
– Все в порядке?
– Разумеется. Как могло быть иначе? «Слежение-три» вело его до предела видимости – все по плану. Пятая ступень при приземлении задавила корову, – добавил Костер.
– Туда ей и дорога. Будет нам стейк на завтрак.
Гарриману еще пришлось переговорить с губернатором и вице-президентом, проводить их до самолета. Диксон и Энтенса улетели вместе, без излишних церемоний; наконец Костер и Гарриман остались одни, не считая подчиненных, слишком юных, чтобы лезть с вопросами, и охранников, защищавших их от толпы.
– Куда ты, Боб?
– В «Броадмур»
[71], отоспаться с недельку. А вы?
– Если ты не возражаешь, я подремлю в твоей квартире.
– Сделайте одолжение. Снотворное в ванной.
– Мне оно не понадобится.
На квартире у Костера они вместе выпили и поболтали ни о чем. Затем Костер вызвал вертолет и отправился в гостиницу. Гарриман лег, встал, почитал вчерашний выпуск денверской «Пост», заполненный фотографиями «Пионера», наконец сдался и принял две таблетки из костеровских запасов.
10
Кто-то тряс его за плечи:
– Мистер Гарриман, проснитесь! Мистер Костер на связи…
– Кто? Какого… А, все, порядок. – Он поднялся и протопал к телефону.
Костер выглядел взъерошенным и возбужденным.
– Ура, босс, – он сделал это!
– А? Ты о чем?
– Только что звонили из Паломара. Они заметили его след, а теперь засекли и сам корабль. Он…
– Минутку, Боб. Помедленнее. Он еще не может быть там. Он улетел вчера вечером.
Костер имел смущенный вид.
– Что с вами, мистер Гарриман? Вы себя хорошо чувствуете? Он улетел в среду.
Гарриман начал смутно что-то припоминать. Нет, взлет произошел не вчера вечером… Как в тумане он припомнил поездку в горы, день, который он продремал на солнце, какую-то вечеринку, он выпил на ней слишком много. Какой же сегодня день? Он не знал. Если Лекруа уже сел на Луну, то… Не важно.
– Все в порядке, Боб, я просто до конца не проснулся. Видимо, во сне мне опять приснился старт корабля. Теперь расскажи новости, по порядку.
Костер начал опять:
– Лекруа совершил посадку прямо к западу от кратера Архимеда
[72]. Из Паломара заметили его корабль. Скажу, что ваш трюк – пометить место посадки сажей – был придуман очень удачно. Лес, должно быть, засыпал ею два акра. Они сказали, что в «Большой глаз» он сияет, как рекламный щит.
– Может, нам стоит съездить посмотреть. Нет, позже, – поправил он. – Мы будем заняты.
– Не представляю, что мы могли бы еще сделать, мистер Гарриман. Двенадцать наших лучших баллистических компьютеров рассчитывают сейчас для вас возможные траектории.
Гарриман хотел было сказать этому человеку, что следует привлечь еще двенадцать, но вместо этого отключил видеофон. Он по-прежнему находился на Питерсон-Филд; там его ожидал один из лучших стратопланов «Скайуэйс», чтобы доставить в точку планеты, где приземлится Лекруа. Лекруа сейчас уже более суток находился в верхних слоях стратосферы, медленно и осторожно снижая скорость корабля, расходуя его невероятную кинетическую энергию на создание ударной волны и тепловое излучение.
Они отслеживали радаром его витки вокруг земного шара, снова и снова, но узнать заранее, где и какого рода посадку выберет пилот, было невозможно. Гарриман слушал отчеты радарных станций и проклинал тот день, когда они решили сэкономить на весе радиооборудования.
Цифры, поступающие с радаров, почти перестали различаться. Послышался чей-то голос, прервался и зазвучал снова:
– Он на посадочной глиссаде!
– Скажите, чтобы на поле были готовы! – закричал Гарриман.
