Тини усмехнулся:
– Уволить вас я, может, и не имею права, но отправить домой – могу: «поставляемый заказчиком персонал должен полностью удовлетворять подрядчика», то есть – меня. Параграф семь, пункт «М», я же его и писал.
– Тогда вы обязаны знать, что, если поставляемый персонал получает немотивированный отказ, – расходы, связанные с его заменой, несет непосредственно подрядчик.
– Да, есть риск понести убытки, но я иду на него – вы возвращаетесь, и больше вас здесь никогда не будет!
– Вы… Вы просто глупец!
– Может быть, но здесь решаю я. И я скорее возьму какого-нибудь кретина, чем бабу, которая будет вертеть хвостом перед моими парнями!
Она только ахнула. Тини понял, что перегнул палку.
– Извините, мисс, – подавив смущение, добавил он, – я серьезно вам говорю. Вы будете спрятаны до тех пор, пока я не смогу от вас избавиться.
Только она собралась ему возразить, как я крикнул, показывая на иллюминатор:
– Посмотри назад, Тини!
К иллюминатору, вытаращив от изумления глаза, уже приклеился один из монтажников. Трое или четверо других плавали за его спиной, дожидаясь своей очереди.
Тини щукой метнулся к иллюминатору, и они брызнули в разные стороны, как перепуганные пескари. Так напугались, бедные, что чуть скафандры не потеряли в спешке. Мне показалось, что наш начальник собрался пробить иллюминатор кулаком – а стекло в нем как-никак кварцевое.
Когда он вернулся на место, вид у него был побитый.
– Мисс, – он указывал на дверь в глубине каюты, – подождите пока в моей спальне.
Когда она скрылась за дверью, Тини спросил:
– Что теперь будем делать, Папа?
– Я думал, что ты уже все решил, Тини, – ответил я.
– Да решил я, решил, – сказал он раздраженно. – Вызови сюда главного инспектора, хорошо?
Было ясно – отступать он не собирается. Группа инспекторов принадлежала не нам, а компании «Гарриман энтерпрайзис», и, по мнению Тини, они больше мешали, чем помогали делу. Кроме того, Тини был выпускником Оппенгеймера, а Далримпл – главный инспектор, – тот кончал МТИ
[86].
Явился главный инспектор, бодрый и самоуверенный, как всегда:
– Доброе утро, начальник. Здравствуйте, мистер Уизерспун. Чем могу быть полезен?
Тини мрачно изложил – чем. Лицо Далримпла так и светилось самодовольством.
– Она права, старина. Ты можешь, конечно, отправить ее назад и даже указать в рекламации, чтобы прислали мужчину. Но вряд ли я смогу сейчас одобрить твою «уважительную причину».
– Черт возьми! Далримпл, но мы не можем держать здесь женщину!
– Спорный вопрос. В контракте это не оговорено, ты же знаешь.
– Если бы твоя компания не прислала нам того шулера, который был до нее, – я не вляпался бы во всю эту историю!
– Ну-ну, побереги свое давление. Давай отложим вопрос о моем одобрении и обсудим цену вопроса. Это тебя устроит?
– Еще бы! То есть спасибо!
– Не за что. Но подумай, что получается: ты вытурил Петерса, заранее не переговорив с новичком, и этим сократил свой штат до одного радиооператора. А Хэммонд не может дежурить двадцать четыре часа в сутки.
– Он может спать прямо в рубке. Сигнал его разбудит.
– Ну уж нет. И базу и эфир надо прослушивать постоянно. «Гарриман энтерпрайзис» направила сюда квалифицированного оператора, и хочешь ты этого или не хочешь, но боюсь, что тебе придется терпеть ее пока у себя.
Тини понял, что от судьбы не уйдешь. Он тихо сказал:
– Папа, поставь ей первую смену. И будет лучше, если в эту же смену ты поставишь женатых.
Затем он позвал Глорию:
– Ступайте сейчас в радиорубку и потихоньку присматривайтесь к работе, чтобы Хэммонд мог поскорее сдать вам дежурство. Прислушивайтесь к его советам. Человек он порядочный.
– Знаю, – кротко сказала она, – я его обучала.
Тини моментально заткнулся. Зато тут же встрял в разговор инспектор:
– Начальнику, конечно, можно не обращать внимания на такие мелочи, как знакомство, но все-таки позвольте представиться: я – Роберт Далримпл, главный инспектор. Вероятно, он не представил вам своего помощника, мистера Уизерспуна.
– Можете называть меня Папой, – сказал я.
– Привет, Папа. – Она улыбнулась, и я почувствовал, как по всему моему телу разливается приятная теплота.
Потом она ответила Далримплу:
– Странно, что мы не встречались раньше.
Тини ее перебил:
– Макнай, спать вы будете у меня. – На это она удивленно подняла брови, а он с суровым видом продолжил: – Свои вещи я уберу оттуда сегодня же. Да, и главное: как придете после дежурства, сразу же запирайте дверь.
– Да, черт побери, так и сделаю!
Тини при этом покраснел.
* * *
Работы навалилось так много, что мисс Глорию я почти не видел. Предстояло распределить поступивший груз, установить новые кислородные баки и поставить на них отражатели. Но самой хлопотной задачей была раскрутка жилых отсеков. Даже самые отчаянные оптимисты не ожидали увеличения межпланетного трафика в течение ближайших лет, тем не менее «Гарриман энтерпрайзис» ожидала кое-какой активности и планировала сдавать в аренду помещения станции, чтобы отчасти компенсировать свои огромные вложения в строительство.
ИТТ
[87], к примеру, арендовала здесь площадь для своей микроволновой релейной станции, обещая – только за одно телевидение – несколько миллионов в год; у Бюро погоды чесались руки оборудовать интегрирующую станцию полушария; у Паломарской обсерватории – у той просто была концессия («Гарриман энтерпрайзис» пожертвовала им площадь); Совет Безопасности разрабатывал некий сверхсекретный проект; Физическая лаборатория Ферми и Институт Кеттеринга тоже имели здесь свои помещения. В общем, даже если мы не будем сдавать жилье туристам и путешественникам, дюжина арендаторов уже готова въехать немедленно или в самое ближайшее время. «Файв компаниз, инкорпорейтед» обещали премии за досрочное выполнение работ и оказывали всяческую помощь, поэтому мы спешили с раскруткой жилой зоны.
Тем, кто никогда не бывал в открытом космосе, трудно вбить себе в голову – по крайней мере, у меня такое бывало, – что в космосе, на орбите, нет ощущения тяжести, а потому нет ни взлетов, ни падений. Есть Земля, круглая и прекрасная, и всего в каких-то двадцати с лишним тысячах миль – вот она, почти рядом, того и гляди заденешь за нее рукавом. Вы знаете, что она притягивает вас к себе. Но своего веса вы просто не чувствуете, ну ни капли, вы парите…
