– Проститутками, – перебила Джейн.
– Несмотря на всю историю моих отношений с дамами, уступающими свою благосклонность за деньги, я дал слово королю быть вам безоговорочно верным мужем.
Лицо Джейн едва заметно смягчилось.
– И я держу свое слово.
Она вскинула брови.
– Уже целых двое суток.
– Вот именно. Послушайте, я влачил очень уединенное существование. В моем положении трудно заводить друзей. К тому же, несмотря на все усилия Короля-льва, эзиан по-прежнему все боятся и преследуют.
Черты ее лица снова посуровели.
– Что ж, давайте это обсудим. Вы обладаете волшебным даром, древним благородным отличием, унаследованным от предков и уготованным судьбой только для самых выдающихся из нас. Вы же зовете его проклятием!
– Миледи, ваш взгляд на эзиан очевидно наивен и безнадежно радужен.
– Вовсе он не наивен, – сказала Джейн. – Этот взгляд выработан долгими годами изучения проблемы.
– Изучения историй, в которых прославляются легенды, не более того.
Она поджала губы и покачала головой.
– Вы за всю жизнь хоть одну книгу об эзианстве прочли?
– Нет. – Он предпочитал научным трактатам поэзию и художественную прозу. Но признаваться в этом не собирался. Он встал и приблизился к Джейн вплотную, зависнув над ней, как башня. – Мне и не нужно ничего читать. Я им, эзианством, живу. Скажите мне, к примеру, миледи, что напишут в ваших прекрасных исторических работах хотя бы о сегодняшнем нападении эзиан на тех бедных крестьян? Какой волшебный дар, какое благородное отличие, какая честь и слава в том, чтобы рвать на части целую деревню ради нескольких жалких кусков мяса? Есть ли подобные рассказы в ваших драгоценных книгах?
– Это были не эзиане, – мягко возразила Джейн.
– О нет, это были именно они, – заверил Ги. – Настоящие волки не допустили бы в свои ряды одичавшую собаку и уж точно никогда не стали бы нападать на деревню в компании с людьми. Это был не кто иной, как печально известная Стая, моя дорогая.
Джейн нахмурилась.
– Существование Стаи – только слухи. Настоящие эзиане никогда не стали бы творить таких отвратительных вещей.
– Ошибаетесь. Думать так – крайне наивное заблуждение.
– Я вас не понимаю. Вы – эзианин, а говорите о своих собратьях с такой же ненавистью, как единосущники.
Ги взял с края стола кувшин и налил прохладную воду в два кубка. Он решил во что бы то ни стало сохранять самообладание, хотя этот разговор с женой начинал раздражать его не меньше, чем все предыдущие. Он подал ей кубок.
– Я их не ненавижу. Я просто полагаю, что сами по себе случайно унаследованные магические способности еще не делают чести мужчине.
– Или женщине, – вставила Джейн.
Он прикрыл глаза и, глубоко вздохнув, согласился:
– Или женщине. Я не выбирал своей судьбы. Просто в одну из наших стычек с отцом я отчаянно захотел убежать из дому как можно дальше. А в следующую секунду уже был конем и в буквальном смысле осуществил свое пожелание. И с тех пор, как только встает солнце, я превращаюсь в жеребца. Как только оно садится – в человека. Если это называется даром, то я его не заслужил. Если проклятием – тоже. – Он сделал глоток воды и продолжил: – В натуре эзиан зло есть точно так же, как и добро в натуре единосущников. Я не спорю: эзиан следует защищать от жестоких преследований. Шкалу весов надо поправить в сторону равенства. Но если бы дело обстояло наоборот и преследованиям подвергались единосущники, я бы точно так же боролся за их равенство. Не за господство. Господство – это всегда тирания.
В комнате воцарилось продолжительное молчание.
– Я не знала, что вы испытываете такие глубокие чувства по поводу предмета нашего обсуждения, Ги, – произнесла наконец Джейн.
Она назвала его «Ги». Что ж, если в чем-то тут можно усмотреть добрый знак, так точно в этом. Полные губы ее изогнулись в едва заметной улыбке.
– Я тоже раньше не думал, что они так сильны, – признался он, и это было правдой.
Она деликатно отвела глаза.
– Наверное, если бы вы не тратили данное вам время в человеческом облике на пьянство и разврат, вы бы успели открыть для себя больше мудрых мыслей, стóящих минутки, чтобы их обмозговать.
Ги обхватил лоб рукой и с силой потер его. Ему снова захотелось рассказать ей, что он – поэт.
Но когда молодой Дадли опустил руку, то увидел, что жена улыбается. Все шире и шире. А ее рыжие волосы, еще минуту назад напоминавшие ему клубок багряных змей, сплетенных в чопорный пучок, теперь казались солнечными лучиками, собранными вокруг яркого диска-лица. Она вся светилась.
– Знаете, как нам следует провести первую ночь медового месяца, по моему мнению? – спросила она мягким низким голосом.
Что касается Ги, то впервые с момента их помолвки он точно знал, как хочет провести ночь. В животе у него образовался ком, в котором переплелись беспокойство и предвкушение. Он поднял брови в ожидании продолжения.
Глаза ее заблистали еще ярче – если только это было возможно.
– Я думаю, нам следует совершить налет на буфетную и отвезти немного копченого мяса тем несчастным крестьянам в долину!
Ги ненадолго отвернулся, чтобы не показать, как вытянулась у него физиономия.
– Миледи, вы просто читаете мои мысли, – сказал он, преисполненный благодарности небесам за то, что она их не прочитала.
Вдобавок к мясу, сушеным фруктам и сыру в твердой оболочке Джейн с Ги набрали в кладовой целый ворох трав, чайных листьев, а также разорванных на бинты полотняных отрезов. Джейн объяснила:
– Чай из тысячелистника помогает от болей. Я читала об этом в «Истории надлежащего лечения ран на полях сражений Войны Алой и Белой розы».
Ги с благоговением смотрел, как она ловко орудует пестиком, смешивая в ступке три вида трав и два вида специй. Затем Джейн сняла со стенки в углу кладовой совершенно бесполезный на вид деревянный ящичек, засунула в него руку и извлекла закупоренную пробкой бутыль.
– Это спиртное, миледи? – Ги удивленно вздернул бровь.
– Я послала слугам наперед приказание как следует спрятать его, – объявила она таким тоном, словно считала: залог счастливого брака – в том, чтобы получше прятать спиртное. Наверное, тоже в какой-нибудь книге прочла.
Ги даже не знал, восхищаться ему или всерьез возмутиться. Во всяком случае, он был всецело согласен с тем, что сейчас самое время выпить. Однако Джейн только вылила пару унций жидкости в ступку, снова вставила пробку в бутыль и вернула ее на прежнее место.
Ги предусмотрительно запомнил точное местонахождение деревянного ящичка.
Джейн тщательно перемешала спиртное с растолченной в ступке смесью, все вместе перелила в сосуд и тщательно запечатала его воском.
