Ему очень захотелось рассказать ей, что он завещал трон Джейн, и посмотреть, насколько забавным ей покажется это. Невозможно себе представить, чтобы Мария осталась в сговоре с лордом Дадли, если ей станет известна эта маленькая деталь герцогского плана. Однако рассказать старшей сестре о последних изменениях в линии престолонаследия – значит подвергнуть опасности в первую очередь саму Джейн. Так что вместо этого король сказал:
– Вот увидишь, этот негодяй и до тебя доберется. Как только покончит со мной.
Она напряглась.
– У тебя в голове все перепуталось, братец. Твои мысли как в тумане. Мне тебя так жалко. – Она коснулась его плеча таким движением, словно говорила искренне. – Очень жалко.
Он дождался, когда она покинет комнату, чтобы сосредоточить все внимание на Бесс. Эдуард никогда не видел вторую сестру такой бледной и подавленной. От этого ее веснушки на носу особенно выделялись. Ему вспомнилось, как однажды, когда он был еще маленьким, она позволила ему их сосчитать. Всего двадцать две, вспомнил он.
– Ты тоже думаешь, что у меня в голове все перепуталось, Бесс? – спросил король.
Она еле заметно покачала головой. Ее серые глаза горели гневом. Глаза – как у отца. И как у него, Эдуарда.
Бесс подошла поближе и поставила свой подарок на прикроватный столик, затем наклонилась и поцеловала брата в щеку.
– Я верю тебе, – прошептала она ему прямо в ухо. – И я помогу тебе. Верь мне, Эдуард.
– Ну, отдыхай, братец, – произнесла она громко, словно в комнате, кроме них, находился кто-то еще.
После ухода Елизаветы он развернул ее подарок. Коробка была поменьше, чем у Марии, но внутри он обнаружил сосуд с абрикосами, настоянными на меду, и фляжку холодной воды.
«Верь мне» – так она, кажется, сказала?
В тот день, когда умер отец, эта новость застала их с Бесс вместе. Эдуарду тогда едва исполнилось девять лет, а Елизавете тринадцать, но оба они немедленно поняли, что с этого момента все изменится. «Король умер. Да здравствует король!» – провозгласил их дядя лорд Сеймур, и это означало: теперь король Англии – он, Эдуард. Тогда на мальчика нахлынула волна печали и ужаса. Он разрыдался.
– Не хочу, не хочу, – повторял Эдуард, дрожа всем телом. – Я не хочу быть королем, Бесс. Я не такой, как отец. Не заставляйте меня надевать корону.
Елизавета повернулась к нему и поцеловала его руку.
– Все будет хорошо, – прошептала она. – Верь мне.
«Верь мне».
Эдуард, даже не задумываясь, съел все абрикосы и запил водой. Если их тоже отравили, то это сделала Бесс, и тогда ему, наверное, ничего не остается, кроме как умереть счастливым. Покончив с едой, он ощутил такой прилив сил, какого не помнил уже несколько недель – во всяком случае, Эдуард смог сесть на постели и проверить коробку Бесс. Там оказался еще только маленький клочок пергамента с короткой запиской цветистым почерком сестры: «Тебе угрожает опасность. Вернусь сегодня ночью».
Несмотря на реальность этой грозной «опасности», он почувствовал себя лучше. Все-таки есть еще хоть кто-то, кому можно доверять.
Проснулся король посреди ночи от рыка Пэтти. Не успел он толком сбросить с себя оковы сна, как почувствовал, что чьи-то грубые руки тянут его за плечи. Вокруг его постели толпились люди в плотных балахонах. Один из них ловко привязал одно из королевских запястий к спинке кровати. Эдуард боролся и отбивался, но все напрасно – в его ударах не было ни силы, ни энергии.
Зато у него была Пэтти. Бросившись вперед и лязгая зубами, она накрыла его своим телом. До короля донеслись приглушенные ругательства, а затем глухой удар и повизгивание. Кто-то из нападавших отбросил собаку. Вслед за этим послышался лязг стали – это меч покидал объятия ножен.
Они убьют Пэтти.
Эдуард прекратил сопротивление.
– Стойте! – крикнул он. – Я подчиняюсь. – На целую минуту его охватил приступ кашля. До измученных легких не мог добраться ни единый глоток воздуха. – Я сдаюсь, – прохрипел он снова. – Не трогайте мою собаку.
Пэтти заскулила. Один из мужчин схватил ее за загривок и завязал вокруг шеи веревку. Вдруг собака кинулась вперед и зарылась головой в плечо хозяина. Он обхватил ее свободной рукой и прошептал прямо в длинное шелковое ушко:
– Не волнуйся за меня. Найди Джейн. Расскажи ей, что случилось.
Пэтти опять заскулила, и тот незнакомец резко дернул за конец веревки. Собака беспомощно проехала боком по полу и скрылась за дверью.
Сердце Эдуарда яростно стучало где-то в ушах. Он снова закашлялся – и на этот раз прикрыть рот было нечем, поскольку и вторая рука оказалась привязана к спинке. К постели бесшумно приблизился человек со свечой. Бубу. Король обвел глазами фигуры, столпившиеся вокруг него.
– Эх вы, – едва смог прохрипеть он. – Вам понадобилось трое вооруженных головорезов, чтобы скрутить меня? Я и так умираю.
Тот, что привязывал его запястья, закряхтел и сильнее натянул узел.
– А! – с внезапной ясностью понял Эдуард. – Вы просто боитесь, что я могу превратиться во льва и сожрать всю вашу компанию?
Эх, если бы это только было возможно!
Когда король оказался окончательно обездвижен, нападавшие растворились во мраке, оставив его наедине с Бубу. Старый лекарь выглядел усталым и мрачным, словно ему непривычно было бодрствовать в такой час и эта необходимость его раздражала. Он поставил свой тусклый светильник на стол, снял со спины какого-то темного цвета сумку и достал оттуда набор ножей, острых на вид. Когда доктор взрéзал ему предплечья и кровь потоком потекла в большую оловянную чашу, король почти не почувствовал боли. Он как будто лишился чувств и парил над собой в каком-то блаженном забытьи, когда дверь снова скрипнула и ему показалось, что в проеме показался нос лорда Дадли. В полубреду он счел это очень смешным.
– Превосходно, – невнятно пробормотал Эдуард. – Как мило с вашей стороны присоединиться к нам, Джон.
– Надо же, какой обидчивый, – отозвался герцог. – Глупый мальчишка.
Бубу меж тем поднес к его рту кубок. В отличие от отвара, которым они поили его в прошлый раз, когда пришлось переписывать завещание, вкус этого был очень сладким – даже мышцы свело.
«Нечистое зелье», – мелькнуло в голове у короля.
Он попытался не глотать, но Бубу отвел его голову назад и продолжал безжалостно вливать яд ему в глотку, пока проглотить все же не пришлось. После этого врач вытер рот Эдуарда салфеткой.
– Ну, вот и все. – У короля едва доставало сил шевелить губами. – Браво, Бубу. Вы только что успешно завершили цареубийство.
Уголки глаз лекаря покрылись сеточкой морщин.
– Для меня было великой радостью служить вашему величеству.
Эдуард беззвучно захохотал. Сознание медленно, словно лодка, плывущая по течению, покидало его. Бубу отвязал ему руки, но король их не чувствовал. Он дрейфовал где-то между тенью и светом. Последнее, что Эдуард запомнил перед тем, как мир перед его глазами окончательно померк, был звук закрывающейся двери и щелчок ключа в замкé.
