Однобровый стражник устроился рядом с Джейн – он, кажется, единственный из них всех понимал, в чем дело, и не утратил способности внятно говорить, хотя ничто из сказанного им ни в коей мере не утоляло ее тревоги. Только когда они тронулись в путь, молодая женщина обратила внимание на остальных гвардейцев – их с Ги сопровождали, окружив карету со всех сторон, минимум двадцать всадников. Все они были вооружены мечами, и у всех на форменных одеждах красовался герб Дадли.
– Прошу вас, скажите, что все это значит? – снова приступила она к провожатому, но тот держался неприступно, как крепость.
– Узнаете, как только мы прибудем на место.
Тогда она украдкой бросила взгляд на Ги. Его челюсти были плотно стиснуты, руки нервно ерзали по коленям.
Что это – волнение или чувство вины?
Не может же быть, что Гиффорду все было заранее известно? Или может? Не вступил ли он в какой-то сговор со своим отцом? Но с какой целью? Лорду Дадли Джейн, похоже, не особенно нравилась – так зачем вот так резко прерывать медовый месяц?
Наверное, она предубеждена против него просто потому, что ей не нравится его нос.
И предубеждена против Ги, потому что ему этот нос нравится.
Вероятно, Эдуард оправился от болезни и желает поговорить с ней лично по поводу ее письма. Вероятно, он призывает ее, чтобы принести извинения. То, что ни один человек еще не выздоравливал от грудного недуга, не значит, что король не может стать первым.
Джейн опустила глаза в книгу, которую все еще держала в руках. «Знаменитые английские скакуны XIV века».
– У вас был такой вид, что я подумал: книга вам не помешает, – пояснил Ги. – Эта лежала наверху стопки.
– Спасибо. – Слово вылетело у нее автоматически, и большую часть поездки она провела, уставившись в окно. В животе узлом сплетался ком нарастающей тревоги.
Уже совсем поздно они достигли пригородов Лондона. Обыкновенно в такой час город бывает уже охвачен сонной неподвижностью. Сегодня же – то ли из-за этого ее таинственного срочного вызова, то ли действительно в столице произошло что-то неладное – улицы вообще казались скованными параличом. Дома выглядели как нарисованные. Даже ветер словно бы умер.
Тауэр тоже нес на себе печать этого странного покоя. Он как будто затаил дыхание.
(Здесь мы воспользуемся случаем, чтобы объяснить: лондонский Тауэр – в переводе «Башня» – собственно, представляет собой целый зáмок со множеством башен: Белой башней, Кровавой башней, Кремневой башней… Все вместе они производят сильное впечатление.)
У Джейн было несколько предположений, почему ее притащили сюда посреди ночи, и ни одно из них не сулило ничего хорошего.
– Все это выглядит зловеще, – пробормотал Ги, когда первая зáмковая решетка поднялась и карета резко остановилась. Одна из лошадей заржала и замотала головой. – Вот и мой приятель того же мнения.
Затем они снова двинулись вперед, чтобы пересечь мост через ров. От этого водоема, напоминавшего выгребную яму, поднимался отвратительный запах, но Джейн почти не обратила на него внимания. Даже не поднесла к носу платок и не воспользовалась случаем, чтобы рассказать Гиффорду поразительную, хотя и отвратительную историю Тауэрского рва.
Затем поднялась вторая решетка, за которой открылся внешний крепостной двор. Дорога под следующей, третьей (в Тауэре – множество решеток, отметила Джейн каким-то дальним уголком сознания) привела их к величественной Белой башне.
Карета снова остановилась – прямо перед дверью, ведущей в замок. Джейн бросила взгляд через тауэрскую лужайку в сторону часовни. На стенах пылали факелы, но нигде не было заметно движения или шороха – если не считать шелеста крыльев воронов над головой.
– Пожалуйста, скажите только одно: зачем мы здесь? – произнесла она.
Но стражник лишь молча взял у нее книгу и положил на сиденье. Затем их с мужем сопроводили в большой зал, где уже ожидала целая толпа членов Тайного совета. Все глаза обратились к ней, когда они вошли в окружении толпы гвардейцев, но никто не произнес ни слова.
Джейн обратила взгляд на трон в поисках Эдуарда, но ее кузена там не было.
– Что все это значит? – снова спросила она. – Зачем меня сюда привезли? Где Эдуард?
Вперед шагнул лорд Дадли. Его нос, словно стрела, нацелился прямо на нее.
– Леди Джейн, слава богу, что вы смогли так быстро вернуться.
Можно подумать, у нее был выбор.
– У нас есть новости.
Разумеется.
Джейн посмотрела на Ги, чье лицо при виде отца приобрело бесстрастное выражение.
– Пожалуйста, – взмолилась Джейн, не выдержав паузы, – говорите же наконец.
Мрачный голос лорда Дадли, словно удар гонга, раскатился по обширному тронному залу:
– Король Эдуард Шестой умер. Да здравствует королева Джейн.
Глава 12
Гиффорд
Слова «королева Джейн» гулким эхом отозвались в ушах Ги, но еще больше его поразила внезапная и страшная бледность, покрывшая лицо его жены. Он немедленно ощутил уже знакомый ему позыв защитить ее – защитить так же, как при нападении Стаи.
– Эдуард умер? – переспросила Джейн еле слышно.
«Ну, конечно» – мелькнуло в голове у Ги. Главное для нее – смерть короля. И только близкая родственная связь Джейн с Эдуардом не дала ему воскликнуть: «Да, миледи, но слышали ли вы вторую фразу? Насчет короны?»
Лорд Дадли торжественно кивнул.
– Грудной недуг унес его сегодня утром.
Взгляд Джейн стал пустым. Она долго стояла, уставившись в пространство. Ги приблизился к ней, затем отступил, не зная, что предпринять. Не упадет ли она в обморок? Или сочтет, что это уж слишком ожидаемый, шаблонный поступок для женщины, чтобы позволить себе его? Отчаянно соображая, как бы ее утешить, он чуть не крикнул: «Скорее, кто-нибудь, подайте ей книгу! Любую книгу!» – но не был уверен, что за Джейн стоит сейчас перед ним. Та упрямая Джейн, что окатила его холодным «на это у меня есть слуги», или та, которую он недавно готов был поцеловать. Ги не хотел на глазах всего двора испытать унижение от жалких и отвергнутых попыток помочь собственной супруге.
Особенно если она теперь королева.
Тут в одном из концов тронного зала возникло движение – это ворвалась мать Джейн.
– Дорогая, – воскликнула она, со всех ног бросившись к дочери и обхватив ее руками, – я так оплакиваю кончину короля, твоего дорогого друга и кузена.
Она причитала громче, чем необходимо, и Ги законно заподозрил: ей нужно, чтобы это услышали все.
Джейн вяло и безвольно ответила на материнское объятие и только тут, казалось, заметила, что комната до предела заполнена людьми и все они пожирают ее глазами.
