– Мне нужно, наверное, сейчас остаться одной, – произнесла она чуть громче, чем прежде, не обращаясь ни к кому в отдельности, – думаю, и вам всем нужно время, чтобы оплакать его величество.
Ги бросил взгляд на лорда Дадли, очевидно, озадаченного этим заявлением.
– Гм-м… Прошу меня простить, миледи, но вы должны остаться для коронации, – сказал герцог.
– Да? – переспросила Джейн. – Разве нового монарха коронуют немедленно?
Лорд Дадли нахмурился.
– Не монарха, а монархиню.
– Конечно, – отозвалась она. – Речь идет о принцессе Марии?
– Нет. Речь идет о вас, миледи, – лорд Дадли низко поклонился.
Джейн повернулась налево, затем направо, как будто разыскивая ту «миледи», к которой он обращался.
И только тут наконец ее лицо озарилось пониманием.
Губы девушки слегка разомкнулись:
– Но… но… Я не хочу быть королевой. У меня нет прав на трон. Законная наследница – Мария.
Тогда вперед выступил один из присутствующих дворян и торжественно развернул бумажный свиток.
– Высочайший указ его величества короля Эдуарда «О пересмотре порядка наследования престола». «По смерти своей сим оставляю мое королевство, все титулы, права и области покровительства леди Джейн Грей и наследникам мужского пола, которые за ней воспоследуют».
Лорд Дадли куртуазно подставил ей локоть.
– Прошу вас подать мне руку, и я провожу вас к подножию трона. После этого мы начнем церемонию коронации.
– Так скоро? – Джейн сделала шаг назад.
– Нам нужна королева. Безотлагательно, миледи, – отвечал Дадли.
Мать Джейн присела перед дочерью в почтительном реверансе. По выражению лица своей жены Ги понял, что более неприятного жеста поддержки она сейчас и представить себе не могла. Брови ее сдвинулись к переносице, руки оставались плотно прижатыми к бокам. Она бросила на мужа умоляющий взгляд. Ги не сомневался: если бы Джейн сию минуту могла превратиться в бурого карпатского быка, то в панике ускакала бы из замка и никогда больше туда бы не возвращалась.
«Конь», – одними губами прошелестела она, и Гиффорд понял: она хочет, чтобы он превратился в коня и унес ее отсюда подальше.
Чего бы только он не отдал за способность удовлетворить эту мольбу.
Вот рядом с ним стоит его беззащитная жена, и мелкая дрожь сотрясает ее под взглядами десятков придворных. Та самая Джейн с блестящими рыжими волосами и всегда лучистым лицом. Та Джейн, что не делала вида, будто все на свете ей подвластно и у нее в кармане. Та, что больше привыкла встречать глазами книжные страницы, нежели чужие взоры (уж точно – не взоры такой толпы сразу). Та, что, прекрасно понимая, какая это грандиозная задача и какое тяжкое бремя – управлять целой страной, никогда не пожелала бы себе монаршего венца, будь на то ее воля.
Да, это его жена. Его дама сердца. Он должен поддержать ее.
Ги выступил вперед, взял руку Джейн и положил ее к себе на плечо. Так они стояли лицом к лицу, нос к носу несколько долгих-долгих секунд. Гул голосов в тронном зале почти стих.
– Ты справишься, – прошептал Ги.
– Не могу, – прерывисто отозвалась она.
Он пожал плечами.
– Что ж, тогда давай поблагодарим их всех за лестное предложение повелевать страной и вежливо откажемся. Скажешь: у меня, мол, нет никакого желания удовлетворять волю моего двоюродного брата, короля. Куда там запропастились мои чертовы книги?..
Лицо Джейн тронула еле заметная улыбка.
– Кажется, это самое разумное.
– С другой стороны, есть и иной выбор. Это всего лишь предложение, – он легонько сжал суставы ее пальцев, – но ты можешь принять корону и осуществить все то, что хотела осуществить, если когда-нибудь станешь во главе страны, – помнишь?
Она подняла глаза. Он обхватил ее лицо ладонями.
– Помнишь тех людей, которым мы помогли? Теперь в твоей власти помочь целому королевству. Открыть новые горизонты и поставить новые задачи перед самыми высокородными. Протянуть руку поддержки последнему крестьянину. Мы стали бы помогать им вместе. Я буду рядом… ну, кроме тех периодов, когда придется… оставаться на улице. Но на самом деле я всегда с тобой, Джейн.
– Неужели это возможно? – произнесла она. – Править для всеобщего блага?
Ги одарил ее взглядом, полным оптимизма.
– И не забудь еще: в наши руки попадет неиссякающий источник бесплатного эля.
Джейн порывисто обхватила Ги руками – к немалому удивлению всего двора. Самые старомодные консервативные дамы прикрыли вспыхнувшие щеки изящными кружевными платочками. Присутствовавшие слуги понимающе переглянулись, словно желая сказать: «Какая порывистая дама. Неудивительно, что в первую брачную ночь у кровати валялась разодранная одежда».
Лорд Дадли, в свою очередь, прямо-таки просиял – словно молодая пара производила «наследника мужского пола» прямо на его глазах.
При виде отцовской улыбки по спине Ги пробежал холодок. Отец никогда не улыбался. Что же герцог замышляет, интересно знать?
Джейн подошла к трону, сопровождаемая лордом Дадли, но не выпуская при этом руки Ги. Напротив, она так сжимала мужнины пальцы, что тот морщился, и не отпускала его руку до тех пор, пока архиепископ Кентерберийский не возложил на ее голову корону. А разжала ладонь, только чтобы принять скипетр и державу – важнейшие символы монаршей власти.
Ее рука с державой заметно дрожала, и глаза сузились от боли, так что Ги в какой-то момент даже испугался, что она вот-вот уронит эту сферическую конструкцию прямо на орлиный нос лорда Дадли. Нельзя не признать, что цель была весьма притягательна. Однако Джейн удержалась и аккуратно положила скипетр и державу обратно на атласную подушку.
– Да здравствует королева Джейн! – провозгласил лорд Дадли.
– Да здравствует королева! – хором отозвались придворные.
Вот и все. Так быстро и просто. Лишь недавно они были вдвоем в тихом загородном доме, в одном шаге от первого поцелуя, а теперь Джейн – повелительница Англии. Хотя и Ги не бывал при дворе уже несколько лет и потому не мог знать о возможных изменениях в церемониальных установках, он отчетливо помнил коронацию Эдуарда. В преддверии того события имело место трехдневное празднество, а сама процедура заняла несколько часов. Кроме того, проходила она в роскошном Вестминстерском соборе, а не в этом весьма скромном тронном зале. Эдуарду тогда только исполнилось девять лет, он едва держался на ногах под весом короны и пышных королевских одеяний.
Коронация же Джейн продлилась десять минут. Никаких уличных торжеств, никаких велеречивых славословий в адрес новой королевы. Никаких помпы и блеска, которые приличествовали бы такому событию. Даже в самый торжественный миг, обозревая тронный зал, Ги видел на лицах лишь вымученные улыбки и тревожные взгляды – исключение составляли лишь матушка Джейн и его собственный отец, странным образом продолжавший светиться счастьем. Лорд Дадли стоял у подножия трона, всей своей фигурой воплощая обретенную безграничную власть – несколько преждевременно, на взгляд его сына. Придворные выстроились в очередь, чтобы выразить почтение и поклясться в верности королеве Джейн, но Ги не смотрел на них. Его внимание отвлек внезапный шум у дверей. В зал вошел гонец, соблюдая в движениях робкую осторожность, как поступали, собственно, все гонцы со времен правления «короля-льва». Завидев парня, лорд Дадли, не привлекая к себе внимания, отошел от трона и принял у него из рук запечатанный конверт. Чтобы лучше рассмотреть происходящее, Гиффорду пришлось склонить голову набок – обзор закрывала фигура одной особо дородной фрейлины. До того как герцог сломал печать, он успел заметить на красном воске королевский оттиск.
