Грейси на мгновение перестала строгать и судорожно сглотнула, словно окончание этой фразы далось ей даже тяжелее, чем рассказ о гибели семьи.
– Если бы?.. – мягко подтолкнул ее Эдуард, нарушая затянувшееся молчание.
Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
– Если бы меня не подобрала Стая.
Король шумно вдохнул.
– Ах, вот оно что! – произнес он как можно беспечнее, словно речь шла о сущем пустяке. – Значит, Стая.
– Они не всегда были такими жестокими, как сейчас, – пояснила Грейси. – Вначале Стая просто пыталась обеспечить безопасность всем эзианам. Да, конечно, мы воровали и грабили, и вступали в очень неприятные стычки с военными отрядами, но по большей части – держались в тени. И выживали, помогая друг другу.
Она отбросила с лица непокорный локон.
– Вожак Стаи был мне как отец. Он взял меня под свою опеку, когда у меня никого и ничего не было. Научил всему, что я теперь умею, и не только тому, как себя прокормить. Он научил меня читать и писать. Чинить одежду. Считать. Управляться с луком, мечом и ножом. Вырезáть по дереву и строгать. А еще он учил меня истории, философии и всему такому.
– И что же с ним случилось? – спросил Эдуард. По мрачному выражению ее лица он понял: что-то да случилось. И, судя по всему, не так давно.
– Он состарился. – Грейси опять принялась за свою работу. – Другой человек, по имени Томас Арчер, оспорил права вожака. И победил. После этого все изменилось. Арчер считает, что эзианам следует не просто бороться за выживание. Что раз мы едины с природой, то должны научиться подчинять ее себе. Брать все, что нам нужно, силой. Наказывать всякого, кто осмелится бросить вызов или просто причинить вред эзианам. Арчер сколотил вокруг себя группу людей, превращающихся в волков, и принялся бродить с ними по стране, сея несчастья.
– И ты от них ушла, – догадался Эдуард.
– Да. – Она перешла к самым тонким и мелким деталям своей поделки, и от напряжения на лбу у нее собрались морщинки. – Однажды ночью просто убежала и не вернулась. Арчеру это очень не понравилось. Я была им полезна.
– Так вот почему ты так заботилась о том, чтобы не попадаться им на глаза.
Грейси слегка откашлялась.
– Хм-м, ну да. Арчер назначил награду за мою голову.
– Сколько? – поинтересовался Эдуард.
Она быстро взглянула на него.
– Зачем тебе знать?
– Денег у нас в обрез. Любая мелочь не помешает.
Ей хватило ума понять, что он шутит. Появились ямочки.
– Десять соверенов.
Он широко распахнул глаза.
– Десять соверенов! Как бы нам поскорее связаться с этим Арчером?
– У Стаи штаб-квартира в одной таверне, – спокойно и деловито сообщила она, будто и вправду заинтересовалась предложением Эдуарда. – Называется «Лохматая собака». Где-то полдня пути отсюда, наверное.
Грейси закончила со своей резьбой, вытерла нож и аккуратно сунула его за голенище сапога.
Эдуард наклонился, чтобы рассмотреть, что получилось. Получилась лиса – весьма, между прочим, схожая с Грейси в эзианском обличье. Изящная фигурка была запечатлена в стремительном беге.
– Ты что, все на свете умеешь? – спросил он.
– Плести кружева – нет, – улыбнулась она и вложила лисичку в его ладонь. – Да и вырезать умею только лисиц. Все остальное, что ни попробую, оказывается похоже на лишайную собаку.
Они оба уставились на маленькую деревянную фигурку.
– Милая, – пробормотал он наконец. – Спасибо.
– Не за что.
– В общем, у меня остался только один вопрос.
Она кивнула.
– Спрашивай.
– Если англичане уничтожили твою семью, выгнали тебя из дома, охотились за тобой, преследовали на каждом шагу, почему ты все-таки стала помогать мне? Только, пожалуйста, давай обойдемся без этой гнилой ерунды насчет того, что ты – прирожденный друг всех жалких созданий. Объясни по правде.
Впервые с момента их встречи она, казалось, была в замешательстве.
– По правде? – тихонько вздохнула Грейси.
– По правде.
– Ты мне понравился.
Эдуард даже присел от изумления. Он подумал (хотя и не мог поверить до конца), что она нашла его миловидным.
– Тебе понравились…
– Твои добрые глаза. Милая улыбка… – Она зарделась.
Господи, господи, как же здорово…
– А свои глаза ты когда-нибудь видела? – порывисто выпалил он. – Они зеленые, как… как лесной мох.
– Мох?
– Как озера из… – Король отчаянно проклинал себя за поэтическую бездарность.
– Из чего? – Ее губы дрогнули, она явно едва сдерживала хохот.
– Прекрасные глаза, – скороговоркой закончил он.
– Прекрасные, как озера?
– Да. Вот именно. И волосы. И улыбка тоже, она у тебя такая… Ты умная и забавная. И храбрая. Я никогда не встречал таких девчонок.
– Ой, да не такая уж я и храбрая. – Она смотрела на него в упор. Смотрела именно таким взором. Он чувствовал исходящий от нее запах лавандового мыла из бабушкиной ванной вперемешку с древесным ароматом, видимо, прилипшим к ней навечно.
Он опустил взор на ее губы. Просто не мог не опустить.
А она (о чудо из чудес!) опустила взор на его губы. Он нервно облизнул их. Что, если у него получится неправильно? Что, если они столкнутся носами? Что, если его губы покажутся ей потрескавшимися? А дыхание – смрадным?
– Грейси, – прошелестел он, и ее имя на собственных устах прозвучало для него сладкой музыкой. – Грейс…
Их лица сблизились. Почти настолько, что…
Сердце Эдуарда стучало, как боевой барабан. Он сделал еще одно движение ей навстречу.
– Сир, – выдохнула она. – Я…
– Прошу тебя, называй меня Эдуардом. Какие могут быть между нами формальности?
Чтобы окончательно не потерять голову, он протянул руку и заправил одну из ее одичалых прядей за ухо.
И наклонился. Вот он. Его первый поцелуй. Первый по…
– МАЛЫШ! – послышался вдруг отдаленный зов, – МАЛЫШ, ГДЕ ТЫ ТАМ?
Грейси отпрянула.
– Вас зовет ваша бабушка.
– Она подождет, – сказал он.
– ПОРА ПРИНИМАТЬ ЛЕКАРСТВО! – не унимался голос.
Грейси вскочила.
– Вам надо идти.
– МАЛЫШ!
Она торопливо отряхнула штаны.
– К тому же я как раз вспомнила, что ваша сестра просила меня кое-что сделать по хозяйству. Кое-что важное. У меня еще много… забот.
