Общее отношение бывшей королевы к такому явлению, как таверны, было, очевидно, крайне критическим.
– Понятно. Это я могу, – просто ответил он и заторопился вниз по холму, но Джейн остановила его. Ведь на нем один плащ, больше ничего нет, вспомнила вдруг она.
– Постой! Я с тобой.
– Но ты же с минуты на минуту преосуществишься.
– Пойду в виде хорька. У тебя в сапоге.
– Джейн! – запротестовал он. – Это может быть опасно. Мы еще не знаем, чего нам там ждать. А если мне придется о тебе беспокоиться, я не смогу сосредоточиться и сделать все правильно.
– Но…
– Прошу тебя. Оставайся здесь и береги себя.
Девушка нахмурилась и, кажется, собралась было спорить, но тут ее настигла вспышка света, и через секунду в ворохе упавшей одежды уже копошился хорек.
Ги поднял освободившийся наряд и облачился в него. Он все еще хранил жар и легкий аромат ее тела. Он не смог совладать с искушением и задержался ненадолго, чтобы вдохнуть его полной грудью, и Джейн-хорек, воспользовавшись случаем, решительно ухватилась за его голенище.
– Нет, дорогая. Жди меня здесь. Я скоро вернусь. Обещаю.
Она остановилась, издала тяжелый хоречий вздох и, распластавшись как тряпочка, улеглась на землю.
– Вот-вот, может, соснешь немножко. Ты это заслужила, – посоветовал Ги.
Помещение таверны было хорошо освещено и густо заполнено людьми в простых, но крепко сшитых одеждах – причем по большей части их покрывал густой налет шерсти, словно владельцы этих одежд по работе постоянно имели дело с животными. Но на фермеров они не походили. Сквозь аромат жареного мяса и свежеиспеченного хлеба пробивалась странная вонь непонятного происхождения, однако Гиффорда в первую очередь привлек запах именно еды – в животе у него громко заурчало. По правде говоря, он едва удерживался от того, чтобы не ринуться к ближайшей тарелке и не смести ее содержимое.
Все разговоры мгновенно умолкли, а все взгляды обратились ко вновь вошедшему.
– Э-э… здравствуйте. – Он призвал на помощь всю свою храбрость. В конце концов, это ничем не отличается от чтения стихов. За вычетом, правда, самих стихов и с учетом публики, имеющей, как видно, привычку всегда держать под рукой ножи и кинжалы. А одна из присутствовавших женщин сидела, подпиливая ногти так, чтобы они стали острыми, как когти.
Да. Все равно что стихи читать…
Ги снова собрался с силами и направился в дальний угол комнаты, к бару. При этом ему пришлось протиснуться между двумя амбалами с каплевидными шрамами на лицах. Запах от них шел – примерно как от мокрой псины. Молодой человек у барной стойки слегка наклонился и ухмыльнулся Гиффорду в весьма неприятной манере. Бармен смерил незваного гостя взглядом.
– Что вам нужно?
– Я… – Раньше Ги никогда не приходилось заявлять, что у него нет денег. – Я хотел спросить, не найдется ли у вас для меня какой-нибудь работы по хозяйству?
– Работы? – У этого малого мозгов было явно меньше, чем серы в ушах.
– Я могу протереть столы или помыть пол.
Бармен рукой указал на изможденного вида служанку, которая бросила на него угрюмый взор.
– Здесь этим занимается Нелл.
– Я умею чистить картошку. И морковь. И лук. В общем, любые корнеплоды. – Ги никогда раньше ничего не чистил, но ведь, наверное, это не так уж трудно?
– У нас и на это народ найдется, – ответил хозяин. – Почему бы вам просто не отчалить отсюда? Вам тут не место.
Ги хотел было перечислить еще несколько видов черной работы, которой он в действительности никогда не занимался, но в эту секунду мозаика в его мозгу сложилась: ну как же! Запах влажной псины, шерсть у всех на одежде, настороженно-неприязненное поведение при появлении чужака… И едят они говядину.
То есть корову.
Быть может, ту самую корову из той самой деревни.
Он все понял – это Стая.
– Ммм, да… возможно, я бы и отчалил, как вы выражаетесь, но… – начал он снова.
– Крыса! – Кто-то у самого входа вдруг вскочил со стула, опрокинув его за собой. – Здесь крыса!
«Неужели Джейн?» – подумал Гиффорд. Он же велел ей оставаться на месте!
– Да не крыса это, идиот ты слабоумный, – взвыл другой голос. – Это белка!
– Нет, это какая-то ласка!
Черт подери. Это его жена.
– Я вам скажу, чтó это. Это ужин! – заключил детина по правую руку от Ги. – А он – шпион. Точно шпион. Для отвода глаз об овощах тут выспрашивал.
– Нежели вы не видите, что она – хорек?! – закричал принц и бросился к дорогому его сердцу маленькому существу, бестолково мечущемуся по таверне.
Но Джейн находилась от него слишком далеко, а все остальные слишком рассвирепели и, похватав оружие, наперегонки бросились наперерез Гиффорду. Тот попытался выпадом в сторону увернуться от первого удара, но человек, который собирался съесть Джейн на ужин, выбросил вперед могучую руку и схватил его за горло. Ги тут же рухнул на пол и затих. Сквозь грохот, топот ног по крепким доскам пола и крики: «Лови крысу!» он успел услышать самый жуткий из всех возможных в этой ситуации звуков: пронзительный визг.
Затем – тишина.
Кто-то наступил на Джейн.
Гиффорд неимоверным усилием заставил себя подняться и пробился сквозь толпу к супруге, которая, похоже, изготовилась к очередному туру беготни во имя спасения. Кажется, ей ничего не сломали. Наверное. Он на это надеялся. Ги бережно поднял ее на руки.
Тут со стороны дверей послышался громкий лай – подоспела Пэтти.
Юноша прижал своего хорька к груди и дернулся, чтобы улепетывать. На пути его стояла как минимум дюжина противников. Он сгруппировался так, чтобы как можно надежнее защитить Джейн, и бросился в лобовую атаку, прорываясь через людской частокол, а также – после нескольких внезапных вспышек света – частокол волков и собак. Если раньше еще и оставались какие-то сомнения в том, что они нарвались на Стаю, то теперь они испарились. Однако каким-то образом высвободившись из калейдоскопа мелькавших со всех сторон мечей и кинжалов, Гиффорд пробился таки к выходу.
Пэтти стояла прямо на пороге, рыча и отважно кусая тех, кто высовывал нос из таверны (что за умница эта собака!). Она задержалась на своей позиции, чтобы прикрыть отход Ги. Он бежал так быстро, как только умел в человеческом облике, и через несколько минут уже оказался посреди леса – в одиночестве, если не считать Джейн, дрожавшую у него на груди. Тогда юноша позволил себе замедлить шаг и тут только почувствовал, что руки и ноги у него изранены и болят. Видимо, его все-таки здорово порезали в той мясорубке.
Ги упал на одно колено, чтобы восстановить дыхание, и слегка ослабил мертвую хватку, которой держал Джейн.
