Вот так вот, значит. Ги – муж Джейн, а Эдуард вполне может ее съесть. Этих причин вполне достаточно, чтобы она навсегда осталась с ним. А есть ведь еще волосы! Ги даже поразился, как он мог забыть о своей прекрасной густой шевелюре, точно способной затмить скучные «хвостики», которые носят почти все мужчины в стране. И даже королевскую прическу они затмевают.
Итак, она – жена Гиффорда, Эдуард может ее съесть, и ничья прическа не сравнится с его прической.
Молодой человек вздохнул. Все это ерунда в сравнении с титулом короля Англии.
В общем, вместо того чтобы задавать глупые вопросы, он задал более осмысленный:
– Вам Джейн тоже успела сообщить все, что знает о медведях?
– О да, – ответил король. – Не веди себя, как добыча, удвой каким-нибудь – непонятно каким – образом свои размеры и вес, а если не поможет, притворись мертвым.
– А о том, как нам, собственно, убить это чудовище, речь не заходила?
– Нет, – признался Эдуард. – Честно говоря, довольно бесполезными сведениями она меня снабдила.
Дальше они следовали в молчании, пока наконец…
– Сир, вы любите Джейн? – Ги не хотел спрашивать. Само вырвалось, помимо его воли.
– Ну конечно. Мы родня.
– Но мне кажется, вашему величеству нравится любить ее.
Король ничего не отвечал, сбитый, видимо, с толку этой странной формулировкой. А Гиффорд не мог больше сдерживаться.
– Я знаю, вы устроили нашу свадьбу в тот момент, когда думали, что скоро скончаетесь, но вы не скончались. Так что, если она нужна вам самому, я отступлюсь. Достоинство прежде всего. – В самом конце его голос дрогнул. Неловко получилось.
– Гиффорд… – начал король.
– Называйте меня Ги.
Эдуард проигнорировал это предложение.
– Ваша жена вас любит.
Ги взглянул на монарха и удивленно поднял бровь.
– Любит, любит. Она не забывает оставить в конюшне ваши любимые яблоки, хотя идти ей за ними – больше километра. Она расчесывает вам гриву и тщательно очищает вашу попону от репьев.
– Это самые обычные составляющие ухода за конем. – Ги опустил глаза. – Она не захотела, чтобы я стал королем, когда была королевой. Не хотела править со мной рука об руку.
– Тогда она еще не знала, кому можно доверять. Поверьте мне, Гиффорд, Джейн вас любит.
Повисла пауза. Принц изо всех сил надеялся, что это правда.
– По крайней мере, любила до тех пор, пока вы не заперли ее в клетке.
Что верно, то верно…
С минуту Эдуард помолчал, затем вздохнул. Гиффорду показалось, что он хочет в чем-то признаться. Например, в том, что, хотя Джейн и в самом деле любит мужа (или, во всяком случае, так считает король), это плохо, поскольку сам Эдуард тоже ее любит, и долг Ги, как верноподданного английской короны, состоит в том, чтобы уступить жену своему сюзерену. Ради блага страны.
– А как вам показалась Грейси? – спросил король в тот самый миг, когда Ги выпалил:
– Она вам не достанется!.. Кто, простите, мне «показался»?
– Грейси.
– Аа. Она мне понравилась.
Эдуард поджал губы и кивнул.
– Вся эта история с Томасом Арчером… Вы не думаете, что у них что-то было?
– Джейн сказала, что Грейси не захотела отдать ему нож.
– Я имею в виду – «что-то было» в романтическом смысле. Раньше.
– О, вот что. В романтическом. Ну, Джейн упомянула о том, что Арчер – бывший… друг Грейси, так что нечто романтическое между ними, надо думать, происходило…
Плечи короля поникли.
Ги поспешил добавить:
– Не знаю, конечно, осталось ли. К тому же я ведь не присутствовал в самой таверне при разговоре.
Эдуард снова вздохнул.
– Хотел бы я знать, как ей все это сказать. Всякий раз, как начинаю, выгляжу ужасно глупо.
Ги выдохнул с искренним облегчением. Слава небесам – королю приглянулась эта шотландка! Ну конечно!
Грейси очень привлекательна, если, конечно, вам нравится такой тип красоты. Сам Ги предпочитает рыжих. С теплыми карими глазами. С нежной кожей. Начитанных. Своевольных. Но Грейси тоже очаровательна, он готов был это признать.
От счастья Гиффорду хотелось петь. И он прекрасно понимал Эдуарда, когда тот говорил, что «выглядит глупо» в такие моменты.
– Ну да, любовь глядит не взором, а душой; Крылатый Купидон – божок слепой
[29], – срифмовал он.
– Что? – Эдуард тупо воззрился на него.
– Я хочу сказать, что не читал – в истории ли, в сказке ль, чтоб гладким был путь истинной любви
[30], – разъяснил Ги.
«Неплохо получилось», – подумал он. Надо будет потом записать.
– Это из какой-то пьесы? – поинтересовался Эдуард.
– Нет… Это… Так просто, на ум пришло.
– Хм-мм… Вы ведь немного поэт, верно? – сказал король.
Краска прилила к лицу Ги.
– Иногда балуюсь.
– Я люблю стихи, – заметил Эдуард. – И пьесы. Во дворце даже ставил маленькие спектакли. Если нам суждено выжить, и если я верну себе корону, и если будет время, думаю открыть придворный театр.
– Если нам суждено выжить, это непременно нужно будет сделать, – поддержал его Гиффорд.
Оба крепко сжали рукояти мечей и мужественно откашлялись, желая показать друг другу, что не боятся глупого старого медведя.
– А какие-нибудь стихи об отваге вы знаете? – спросил король немного погодя.
Ги не знал. Но попытался на ходу сымпровизировать:
– Скажем… Трус много раз до смерти умирает; храбрец вкушает лишь однажды смерть
[31]. Натяни решимость на колки́, и все удастся
[32].
– На колки́?
Ги пожал плечами.
– Лучше мне вот так сразу не удалось придумать.
– Нет-нет, это прекрасно, – оценил Эдуард. – Запишите потом непременно.
Карта, которой снабдил их Арчер, легко читалась, и путь был недолог, но Ги не понял, действительно ли расстояние невелико или кажется таковым от страха перед предстоящей схваткой с гигантским медведем. С собой они прихватили оружие на любой вкус – мечи с широким лезвием, боевые топоры, палицу. Джейн даже приготовила им специальную настойку, которая, как она заверила Эдуарда, выжжет медведю глаза.
