Однако по понятным причинам после той ночной охоты на медведя между ними возникла некоторая неловкость.
– Надеюсь, ты не терял времени даром в образе коня, – сказала Джейн. В палатке было темновато – она освещалась единственным фонарем, свисавшим с верхнего перекрытия. – Если у нас ничего не выйдет, мы мигом окажемся там, откуда начали: в Тауэре, в ожидании казни.
Полыхнула вспышка.
– Не надо так говорить, – Гиффорд торопливо запахнулся в плащ и потянулся за одеждой, которую Джейн разложила для него загодя. – Мы переживем и завтрашний день, и еще много-много других. У нас есть годы и годы на то, чтобы спорить по любому поводу – по какому тебе угодно.
У него вышло так, будто речь шла о чем-то необыкновенно заманчивом.
– Надеюсь, – сказал Джейн. – Я уже составила список поводов.
– Не сомневаюсь. И что же в нем идет под номером первым?
– Думаю, ты и сам знаешь.
– Мм… – Он уже более или менее оделся. Плащ полумесяцем распластался у его ног.
Ги повернулась к нему, скрестив руки на груди.
– Ты меня запер. В клетке! – И как он не поймет, что натворил?!
– Я просто заботился о твоей безопасности! – возразил он.
Джейн вскинула руки.
– Я не хочу, чтобы о моей безопасности заботились! Ты не должен этого делать!
Несколько мгновений они молча взирали друг на друга.
– Я твой муж, – произнес он наконец. – Если забота о твоей безопасности – не мое дело, что тогда мое?
Тут Джейн впервые почувствовала, что, возможно, Ги так же не уверен в сущности их отношений, как она сама. И сам в себе далеко не так уверен, как ей всегда казалось.
– Долг моего мужа, – спокойно сказала она, – уважать меня. Доверять мне. Если я говорю, что хочу что-то сделать, ты не можешь запрещать мне это только из-за какой-то там угрозы здоровью. Это – не жизнь. Мне необходимо самой принимать решения.
– Когда ты явилась вслед за мной в таверну, то чуть не погибла. – Воспоминание об этом, казалось, до сих пор приводило его в ужас. – Чуть не погибла. А если бы погибла, с кем бы я, спрашивается, теперь спорил?
– Нашел бы кого-нибудь.
– Нет. – Он шагнул к ней. – Я хочу выяснять отношения только с тобой.
Глаза их встретились, и Джейн поняла, что Гиффорд говорит совершенно серьезно.
– Я тоже…
– Я тебя уважаю, – серьезным тоном продолжал Ги, – и доверяю тебе. – Приходилось спешить, закат был уже совсем близок. – Прости меня, Джейн. Не следовало без твоего согласия сажать тебя в клетку. И не следовало создавать впечатление, будто твое желание – это не самая важная для меня вещь. Просто я даже помыслить не мог о возможности тебя потерять. Но мне очень жаль. Глубоко, безумно, искренне жаль.
С минуту Джейн пыталась осмыслить услышанное.
– Значит, ты просишь прощения за то, что запер меня в клетке?
Он кивнул.
– И если нужно, готов просить его каждый день нашей жизни, которая, увы, грозит оказаться слишком короткой.
– Это совершенно ни к чему. – Она придвинулась к нему ближе и посмотрела вверх (все выше и выше), пока наконец не поймала его взгляд. Тогда Джейн потрясла указательным пальцем у Ги перед носом. – Но если тебе когда-нибудь еще хоть раз придет на ум запереть меня в клетке, я заколю тебя вязальной спицей.
– Вы прямо-таки угадали один из самых жутких моих ночных кошмаров, миледи, – ухмыльнулся он.
– Ну а я постараюсь вести себя менее опрометчиво, когда дело касается опасностей. В конце концов, если меня не станет, с кем ты будешь ссориться?
– Хорошо, что ты наконец поняла это.
Джейн прижала голову к его груди. Теплое дыхание Гиффорда слегка шевелило ей волосы, и от этого в животе у нее словно вспыхивали искорки.
– А теперь, – сказал он, – расскажи, как прошел твой день. Прочла что-нибудь новое?
– Я прочла уже все, что у нас тут есть. – Она сморщила нос. – В военном походе неудобно то, что в него не дают брать с собой всю библиотеку. Даже не представляю, почему. Сражаться пришлось бы гораздо меньше, если бы все просто сидели у себя в лагере и читали.
Смех громкими раскатами вырвался из грудии Гиффорда, гулко отдаваясь в прижатом к ней ухе девушки.
– Я тоже часто задаюсь этим вопросом. Только представь себе, сколько денег сэкономила бы казна, если бы правители государств тратили их на книги, а не на войны.
– Если бы закупку поручили мне, то не сэкономила бы.
– Да, в этом случае Англия, пожалуй бы, обанкротилась, – мрачно согласился Ги. – Что ж, в таком случае возблагодарим Бога за бранные дела.
Джейн шутливо толкнула его.
– Нельзя так легко менять взгляды!
Уголок его рта изогнулся кверху.
– Поздно. Я уже изменил. А поскольку ты запретила менять их так быстро уже после того, как я это сделал, придется мне остаться при неблагоприятном для тебя мнении.
– Поздравляю, – сказала Джейн. – Ты только что описал всю суть наших отношений. – Она взяла Ги за руку. Глаза ее вновь посерьезнели. – Я не жалею, что мы поженились. Возможно, жалею о том, как это случилось, и обо всех тех неприятностях, которые мы друг другу доставили потом… Но не о том, что мы теперь супруги.
В ответной улыбке Гиффорда сквозило столько надежды и такое облегчение, что у девушки перехватило дыхание и ею овладело сильнейшее желание приподняться на цыпочки и прижаться губами к его губам. Но он обернулся к выходу из палатки.
– Час хорька почти настал.
Он хотел было отстраниться, но Джейн только крепче притянула его за руки и покачала головой.
– Не хочу сегодня превращаться. – Она обняла его и зарылась лицом ему в плечо. – Мне нужно больше времени провести с тобой, чем эти несколько минут, Гиффорд. Ги.
– Знаю, – прошептал он и крепко обнял ее. – Мне тоже.
Джейн уцепилась за него, словно за якорь. Иногда перед наступлением ночи она покорно ждала пресуществления, иногда пыталась внутренне бороться с ним, зная, что все равно не победит. Сегодня она противилась грядущей вспышке света со всем напряжением воли.
Девушка чувствовала, как волшебная сила наполняет ее. Затем она как бы отхлынула, и Джейн открыла глаза, ожидая обнаружить себя маленькой и пушистой, прижавшейся к груди Гиффорда.
Правдой оказалось лишь последнее утверждение. Гиффорд по-прежнему держал ее в объятиях, но волосы, которые он гладил, были человеческими, и стояла она на человеческих ногах, и человеческими глазами глядела в глаза мужа.
Лицо его застыло в благоговении.
– Ты… ты победила заклятие.
